Алла Холод - Человек без дождя

Не помню точно, 30 июля это было или 31-го… А может быть, даже и 29-го. С вечера я засиделся допоздна за компьютером и потому встал поздно, часов, наверное, в 10. Помнится, я наведался к подзорной трубе, потом слонялся по дому, потом завтракал. Я ждал материалов, которые мне должны переслать для верстки глянцевого журнала, и маялся бездельем почти до 11. Ничего не дождавшись, я взял томик Реверте и решил почитать во дворе. Любые шорохи и движения слышны мне прекрасно даже днем, когда по переулку нет-нет да проезжают машины. Я строго слежу, чтобы мою территорию не облюбовали сомнительные компании или бомжи, поэтому чутко реагирую на звуки любого вторжения. Я увидел этого мужика сквозь естественную живую изгородь, которая отделяет мой дом от бывшего продмага. Он был в камуфляжной форме, высокий, крепкий, светловолосый, с заметными залысинами. Он несколько раз оглянулся по сторонам, но меня не заметил (да и никто бы не заметил!), потом снял с плеча сумку и извлек из нее холщовый мешок. Мужик присел на корточки, приподнял старое скрипучее крыльцо и засунул мешок туда, подпихнув его рукой поглубже. Потом он распрямился и еще раз огляделся вокруг. Убедившись, что вокруг никого нет, мужик пересек двор и исчез в переулке. Как, по-вашему, я должен был поступить? Не знаю, как должен, но сделал я так, как сделал бы любой на моем месте. Выждал пару минут и полез вслед за мужиком под крыльцо.

Разумеется, я не знал, что это за деньги, но когда Дина упомянула о совершенной краже, я почему-то промолчал. Почему? Я и сам не могу ответить себе на этот вопрос. А потом, когда ко мне в дом пришли с обыском, признаваться в чем-либо было уже поздно, иначе меня неизбежно записали бы в соучастники. А то и в организаторы. Одним словом, я испугался неприятностей, которые на текущий момент только могли бы со мной случиться, а в случае моего признания – случились бы точно. А потом Дина рассказала мне о своей жизни в Париже, о своей мечте, которую вынашивает уже несколько лет, и о том, что Завьялов очень может помочь в осуществлении этой мечты. Тогда на одну секунду у меня возник соблазн сказать ей о деньгах, о том, что свадьба с олигархом вовсе не обязательна… Но я предвидел ее реакцию. Она бы не согласилась. Хуже того, она могла начать меня презирать.

О том, что Дина уехала, я узнал привычным для себя способом. Просто заглянул на ее страничку в «Фейбсбуке», где девушка установила статус «И снова Париж. И снова дома». От этих слов веяло окончательным решением, и я понял, что свадьбы с Завьяловым не будет. Это не показалось мне удивительным, ведь в убийстве Дининой подруги обвинили Завьялова-младшего – какая уж тут свадьба? Какая получится семья с таким, мягко говоря, бэкграундом? В глубине души я радовался, хотя до сегодняшнего дня лично мне это не сулило никакой надежды. Вернее, надежда у меня была одна – прекратить наконец спать с ее майкой под подушкой.

Я извлек деньги из мешка и стал сортировать их, раскладывая в небольшие пачки. Оставалось решить, что с ними делать. Я ни минуты не сомневался, что, отказавшись от замужества, Дина отказалась и от обещанного олигархом подарка. Мне было достаточно тех нескольких дней, проведенных с ней вместе, чтобы понимать это так же отчетливо, как то, что днем светит солнце, а ночью луна. Значит, для Дины исполнение заветной мечты снова откладывается на неопределенный срок. Знать бы, какая именно сумма ей нужна… Впрочем, ничего сверхсложного в этом нет, нужно только правильно завести разговор. Остальное необходимо вернуть владельцу. Как – это уже детали.

Итак, передо мной вставало несколько вопросов. Узнать, какая именно сумма необходима Дине для последнего взноса за галерею. Превратить эти деньги в безнал. Придумать достоверное объяснение для Дины, откуда у меня взялись такие капиталы. Оставшиеся деньги вернуть Завьялову безопасным для себя способом. Время для всего этого у меня есть, ибо, как верно заметила Дина, шенгенской визы у меня не имелось. Хлопоты эти представлялись мне требующими определенных мозговых усилий, но все-таки очень волнительными и приятными. Но только в одном случае. Если я правильно понял, зачем она меня к себе зовет.

Так что главный для меня вопрос звучал все-таки так: я еду в гости или насовсем? Она знает, что Егоров – моя единственная драгоценность, и если она скажет, чтобы я брал его с собой, значит, имеет в виду не просто прогулку в гости. Ощущая дрожь во всем теле, я спустился в свою комнату и подошел к ноутбуку. Ответила она или нет? Помутившимся от волнения зрением я увидел мигающий квадратик пришедшего письма. Текст в нем был лаконичным: «Конечно, брать! Зачем ты мне без него нужен?!»