Алла Холод - Человек без дождя

– Да при чем здесь она-то, я не пойму! – закричал молодой человек. – Если вы в чем-то подозреваете меня, так меня и спрашивайте!

– Вы имеете в виду события, произошедшие второго августа? – невинно спросил Сергей Алексеевич. – Мы сейчас на время забудем об этом и поговорим о другом дне, о десятом августа.

– А при чем здесь десятое августа?! – выпалил Сергей и осекся, когда до него дошло, что речь о дне покушения на его отца.

– Итак, Сергей Валерьевич, десятого августа праздновался День строителя, и Наталья Михайловна была приглашена на праздник, – начал следователь, отметив, что Сергей пристально смотрит на Наташу, а та опустила голову и закрыла глаза, – это вы ее пригласили.

– Да, я, – ответил Сергей, – Наташа последние два года отмечает с нами, что тут такого?

– Ничего, в этом как раз ничего такого нет, – ответил следователь. – Во сколько Наталья Михайловна покинула мероприятие?

– Я на часы не смотрел, но рано, где-то около шести.

– Она уехала на такси, так?

– Да, к чему эти вопросы?

– А вы знали о том, что около двадцати часов Наталья Михайловна вернулась к парку «Динамо»?

– Нет, – растерянно ответил Сергей, – она не возвращалась.

– Возвращалась, Сергей Валерьевич, – подошел следователь к самому главному, – в промежуток времени от двадцати часов до двадцати часов двадцати минут ее телефон был запеленгован в районе парка «Динамо». Вы ничего об этом не знали? Имеете какие-нибудь предположения относительно того, зачем возвращалась госпожа Михайлова?

– Нет, она мне не говорила, что едет назад.

– А вообще-то должна была бы? – подтолкнул следователь. – Ну если бы она вдруг решила вернуться, она бы вам сообщила?

– Ну конечно! – воскликнул Сережа. – Она же у нас почти никого не знает, с кем ей там общаться? Конечно, она позвонила бы мне!

– Так почему вы не позвонили, Наталья Михайловна? – обратился к девушке следователь. – Сергей Валерьевич не знал о ваших планах покончить с его отцом?

Только тут до Сережи дошел смысл задаваемых вопросов, он понял, почему в кабинете сидит пунцовая, взмокшая от напряжения Наташа. Он стал переводить взгляд с нее на следователя, а потом откинулся назад и закрыл глаза.

– Так это ты? – сказал он едва слышно. – Как я сразу не догадался… У тебя же был пистолет…

– Какой пистолет? – спохватился Сергей Алексеевич. – Вы имеете в виду это оружие?

– Да откуда я знаю, – ответил Сережа, бросив беглый взгляд в сторону лежащего на столе следователя пистолета Макарова, – я в оружии не разбираюсь, не отличу один пистолет от другого. Просто знаю, что был.

– Она сама вам говорила?

– Говорила, что у нее есть пистолет, оставшийся от отца, а бывший бойфренд научил ее стрелять… – едва слышно прошептал Сергей и уронил голову на колени. – Зачем ты это сделала, зачем?

– Сергей Валерьевич, – обратился следователь к парню, пока у того не началась истерика, – Наталья Михайловна говорила о том, что у нее был пистолет, или о том, что у нее есть пистолет? Она упоминала о нем в настоящем времени?

– В настоящем, – кивнул Сережа, – даже предлагала как-нибудь пострелять на природе.

Сергей Алексеевич почувствовал, что сейчас парень находится у последней черты.

– За что ж ты отца-то? Он тебя так баловал…

И тут прорвало Наташу.

– Я вам что кукла, одевать меня да баловать! – вскричала она. – Я человек! Человек, а не игрушка, которую выбросили на помойку, как только нашлась другая, посмазливее меня.

– Ты человек? – взревел Сергей. – Ты жадная тварь, вот ты кто! Думала вернуть доступ к отцовским денежкам, только уже через меня, да? Думала, что, если его не будет, ты опять воцаришься в доме и будешь в нем править?! А потом что? Потом ты и меня убила бы да, гадина?!

– Зачем мне тебя-то убивать, если я тебя, идиота, любила? Я хотела быть с тобой, хотела, чтобы мы остались одни и нам никто не мешал!

– Ах ты гадина, – прошипел Сергей, но броситься на девушку ему не дали.

– Достаточно, – объявил Сергей Алексеевич, – на сегодня хватит.

Валерию Ивановичу дурные новости сообщали дозированно, смягчая по возможности самые острые и тяжелые моменты. Об участи Сережи позаботился Зураб, наняв самого дорогого и эффективного адвоката. Сергей Алексеевич примерно представлял себе линию защиты, которая будет избрана в отношении младшего Завьялова. Сережа действительно не собирался никого убивать. Валерий Иванович слегка переборщил, подтрунивая над мальчишкой, хотя, может, он на самом деле проверял отношение Дины к возможной беременности. Но факт остается фактом: Сережа, который уже давно хотел опорочить Дину в глазах отца и даже на всякий случай сделал для этой цели дубликат ключа от ее квартиры, решился наконец осуществить свой план. Для чего он сделал ключ? А очень просто. Первоначальный его замысел был такой: вычислить, когда у отца намечается свидание с последующей ночевкой в ее квартире, и перед их приходом проникнуть к ней и оставить в квартире нечто, изобличающее ее в связи с другим мужчиной. Зубную щетку, любовную записку, небрежно приклеенную к холодильнику, любую мелочь, которая красноречиво показала бы, что у Дины есть кто-то еще. Но в каждой из этих уловок Сережа находил какой-то изъян. Записку могла первой заметить Дина, зубную щетку тоже. Не было никакой гарантии, что идея выстрелит так, как надо. Но Сережа понимал, что попытка ему дается только один раз, ведь Дина поймет, что кто-то проник в ее квартиру, сменит замок, а то и нажалуется отцу, если сообразит, чьих рук это дело. Пока Сережа размышлял и прикидывал, как поступить, чтобы не промахнуться, отец объявил о том, что мечтает о ребенке. Сережа знал, что, если отец чего-то захочет, он непременно своего добьется, в Дине он видел лишь охотницу за деньгами, так что ни минуты не сомневался, что она с удовольствием решится забеременеть, чтобы скрепить столь выгодный для себя союз. И тогда его собственная вольготная, расслабленная жизнь покатится под откос. Он решил, что медлить некуда, и все-таки решился проникнуть к ней в квартиру и воспользоваться ее почтой. У него была домашняя заготовка, он рассчитывал, пока Дины не будет, отправить с ее компьютера компрометирующее ее письмо, а уж потом побеспокоиться, чтобы оно попало в руки отца. Предъявлять свою домашнюю заготовку Сережа категорически отказался, похоже, ему действительно было стыдно. Но стыдился он не по поводу аморальности своего поступка, а по поводу плохо продуманного собственного сценария. Заметив, как Дина вышла из подъезда и направилась в салон, Сережа, резонно заключив, что меньше получаса женщине в салоне красоты уж точно делать нечего, зашел в подъезд, дверь которого на время жары держали нараспашку, и собрался отпереть дверь своим ключом. Однако дверь оказалась открытой. Шум душа из-за плотно закрытой двери в ванную слышен не был, и он прошмыгнул в спальную зону, открыл компьютер и, поскольку пароль для входа в Динину почту набирать не требовалось – он был сохранен в компьютере и набирался автоматически, – приготовился загрузить принесенный с собой текст. И в этот момент он услышал голос Алены.