Алла Холод - Человек без дождя

Алена достала салфетку, высморкалась, вытерла слезы и продолжила рыться в сумке в поисках телефона. В этот момент во двор въехал белый джип. Алена машинально отвернулась. Когда ты немытая и нечесаная, да к тому мятая и заплаканная, как-то не очень ловко оказываться в обществе владельцев дорогих машин. Это чисто женское… Впрочем, из машины выскользнула дамочка, и Алена, даже несмотря на свой внешний вид и все еще хлюпающий нос, не смогла удержаться, чтобы не взглянуть в ее сторону. Что-то неуловимое в ее движении и повадках заставило Алену напрячься. Дамочка казалась скорее девушкой: среднего роста, стройной, в креативненьких джинсах, поцарапанных в нескольких местах, белой майке и белых мокасинах, в закрывающих пол-лица солнцезащитных очках. Ее губы были слегка тронуты улыбкой. Алена знала: девушка не улыбается кому-то конкретному, у нее просто такая форма губ: совсем чуть-чуть, почти незаметно, их краешки почти всегда приподняты в полуулыбке. И когда она хмурится или злится тоже, просто тогда она слегка поджимает нижнюю губу. Но это у нее ненадолго, подолгу ни хмуриться, ни злиться она не умеет. Динка! Сколько же лет Алена ее не видела!

Динкин «Ренджровер» пискнул сигнализацией, и Аленина подружка детства направилась в сторону дверей «Диагностики». Внезапно она остановилась и повернула голову. Замерла – и несколько секунд обе женщины смотрели друг на друга.

– Боже мой! – воскликнула Дина, снимая с носа очки. – Не могу поверить своим глазам!

Они пищали и щипали друг друга, обнимались и шмыгали носами.

– Ты чего тут сидишь, – наконец оторвалась от подружки Динка, – живешь здесь? Ты с кем-то поругалась? Тебя что, муж из дома выгнал? Почему ты плакала?

Она засыпала ее вопросами, а Алена от неожиданности и нахлынувших чувств не могла ничего ответить, только снова захлюпала.

– Так, – нахмурилась Динка, – сиди тут и никуда не уходи. Мне нужно только кровь из вены сдать, тут очередей не бывает, так что это буквально пять минут.

– Ты что, болеешь? – удивилась Алена, оценивая цветущий Динкин вид.

– Болела, – отмахнулась Дина, – это контроль. Никуда не уходи, слышишь? Я сейчас…

С этими словами она поспешила к подъезду с тяжелой дорогой дверью и проскользнула внутрь.

Рядом с Динкой прошло все Аленино детство. На зиму в их большом дворе заливали каток, и они с Динкой катались по вечерам, когда все ребята уже уходили со двора. Из своего детства Алена помнила, что морозы стояли жгучие, снег оглушительно скрипел под ногами, а одинокий месяц в чернильном небе был единственным свидетелем их с Динкой выступлений. Зато они могли никого не стесняться и воображать себя знаменитыми фигуристками. Потом, став постарше, они втянулись и даже ходили кататься на большой городской каток. Когда морозы свирепствовали так, что мамы не пускали их во двор, они сидели долгими зимними вечерами дома, ели беляши, которые очень вкусно жарила Аленина мама, и играли в балду. Если Динка проигрывала несколько раз подряд, она психовала, обвиняла Алену в том, что она специально ее отвлекает, и уходила домой, громко хлопнув дверью. Их разлука продолжалась, как правило, 30–40 минут, после чего Динка звонила и звала к себе слушать «Битлз». Динкина мама, в свою очередь, кормила их салатом оливье, они брали поднос с собой в комнату и там предавались своему самому изысканному наслаждению. Алена любила Леннона, Динка – Маккартни. Они могли подолгу лежать на ковре, слушая «Эбби роуд» и тихонько всхлипывая от восторга. Иногда они даже ночевали вместе. Обе мамы смеялись: мало им дня! Но мамы не знали, что ночью у девочек было другое важное и совсем не дневное занятие. Они гадали. Чертили идеально ровный круг, вокруг которого располагали буквы алфавита, внутри делали отверстие для иголки. Держа иголку за ниточку, они задавали магическому кругу вопросы, иголка двигалась и замирала напротив какой-нибудь буквы. Из этих букв складывались ответы. Иногда они совершенно точно совпадали с тем, что потом случалось в реальной жизни. Уверовав в свои прорицательские способности, Динка раздобыла где-то карты Таро, и подружки долгое время изучали значение каждой карты, пробовали все новые и новые расклады.

Летом девчонки уезжали кто куда – Динку увозили к бабушке, к морю, Алену тоже к бабушке, но в деревню. Когда перед началом учебного года наставало время съезжаться домой, они с нетерпением ждали, кто первой появится. Если Алена возвращалась раньше Дины, она знала, что, когда будет подниматься по лестнице, дверь в Динкину квартиру будет открыта, из нее будет высовываться улыбающаяся, светящаяся нетерпением мордочка подружки. Если Динка приезжала позже, Алена караулила ее на балконе, проглядывая все глаза.