Джон Гришем - Уличный адвокат

Артур поинтересовался, не заглядывал ли Мордехай в досье. Между прочим, где оно? Мордехай промолчал, и его собеседнику пришлось объяснить, что некоторые документы были изъяты.

- А вы читали служебную записку Гектора Палмы от двадцать седьмого января?

У Артура с Рафтером вытянулись физиономии.

- Нет.

Значит, Ченс действительно вытащил докладную из дела вместе с распиской Джонни о получении денег от Лонти Бертон - и сжег.

Неторопливо, наслаждаясь каждым движением, Мордехай извлек из кейса несколько ксерокопий. Скользнув по полированной поверхности стола, листки легли перед онемевшим противником.

Тот в гробовом молчании принялся изучать слово за словом в надежде обнаружить менее убийственное толкование фактов. Тщетно. Слишком точны были формулировки Гектора Палмы, слишком четкая вырисовывалась картина.

- Могу я осведомиться, как эти бумаги попали вам в руки?- чересчур вежливо спросил Артур.

- Не важно. Во всяком случае, сейчас не имеет значения.

Похоже, записка Палмы их сразила наповал. Уничтожив оригинал, Брэйден Ченс выдал свою версию событий походя, уверенный, что уличить его во лжи невозможно. О копиях он не подумал.

И вот они лежат на столе.

Однако четверо сидевших напротив Мордехая мужчин не были бы закаленными бойцами, если б позволили себе больше чем минутное замешательство.

- В принципе данные бумаги возвращают нас к вопросу об исчезнувшем досье,- заметил Артур, нащупав под ногами твердую почву.

Конечно! Ведь кто-то видел меня у дверей Ченса ночью.

Имелись и отпечатки моих пальцев, и папка с запиской о ключах. Они знали, что я ходил к Ченсу просить материалы о выселении.

Все это Артур выложил Мордехаю.

- Бывают совпадения,- парировал тот.

- Вам известно, где находится досье?

- Нет.

- Поверьте, мы не хотим, чтобы Майкл Брок вновь угодил за решетку.

- Именно поэтому вы обвиняете его в краже?

- Карты раскрыты, мистер Грин. Если нам удастся решить проблему с иском, фирма отзовет свое заявление из суда.

- Рад слышать. Что вы предлагаете?

Рафтер зашелестел десятистраничным документом. Перед Мордехаем запестрели великолепно выполненные цветные диаграммы и графики.

С присущей солидной юридической фирме основательностью высококлассные профессионалы "Дрейк энд Суини", затратив бессчетное количество драгоценных часов, подготовили подробнейший обзор последних тенденций в разрешении такого деликатного вопроса, как компенсация ущерба от смерти истца, вызванной действиями ответчика.

Данные за последний год, пять лет, десять. Восточное побережье, западное. Штаты. Крупные города. Какую сумму жюри присяжных присуждает за смерть ребенка дошкольного возраста? Довольно скромную. В среднем по стране она составляет сорок пять тысяч долларов, значительно меньше на Юге и Среднем Западе и чуточку больше в Калифорнии и больших городах.

Дети не приносят в семью деньги, а потенциальные заработки суд, как правило, в расчет не принимает. Фирма выразила готовность заплатить за смерть каждого ребенка по пятьдесят тысяч.

Оценка потерянных доходов Лонти Бертон оказалась весьма либеральной. Зная, что молодая женщина на протяжении жизни почти не работала, фирма проявила редкостное великодушие. Имея от роду лишь двадцать два года, Лонти в ближайшее время так или иначе нашла бы постоянную работу, пусть с минимальным окладом, рассудили грамотные юристы. До естественной кончины она оставалась бы человеком разумным и свободным от пороков пьянства, наркомании и распутства.

Повысив на каких-нибудь курсах квалификацию, она получала бы оклад, скажем, вдвое превышающий минимальный, усердно трудилась бы до шестидесяти пяти лет. Пересчитав гипотетические доходы с учетом инфляции, Рафтер определил, что Лонти Бертон понесла убытков на пятьсот семьдесят тысяч долларов.

Ран или ожогов на телах не зафиксировано, семья умерла во сне, значит, боль и страдания компенсации не подлежат.

Итого общая сумма семьсот семьдесят тысяч долларов.

Вывод: жизнь молодой, не успевшей получить образование матери и ее детей не дорого стоит.

- Дудки!- заявил Мордехай.- Эти деньги я выбью из присяжных за одного мертвого ребенка.

В самых недвусмысленных выражениях он и камня на камне не оставил от тщательно скалькулированных аргументов "Дрейк энд Суини". Его нисколько не интересовало решение жюри в Далласе или Сиэтле. Ему не было дела до процессуальных тонкостей в Омахе. Мордехай хорошо знал свою силу здесь, в Вашингтоне, и этим определялось все.