Сара Лаветт - Темная алхимия

— Почему вы преследуете меня? Кому я мешаю?

— Я думала, вы знаете. — Палмер заговорила громче, чтобы перекрыть завывания ветра. — Я думала, это ваша работа — объяснить, что за мифическое существо эта смертоносная доктор Палмер. ФБР, Эдмонду. Я ошибалась?

— У меня есть несколько ответов, — сказала Сильвия. — Вы отравили отца и жениха. Убийства из милосердия, так вы себе это объясняли, ведь их болезнь была столь ужасна, их ждала мучительная смерть. Я верю, что они просили, возможно, умоляли о смерти. И вы исполнили их желание. — Сильвия обхватила себя руками, дрожа от холода. — Но по ночам, в темноте, вы думаете, почему убивали — из милосердия или ради удовольствия.

Палмер стояла неподвижно. Мир, казалось, кружился вокруг нее, словно она обладала собственной силой притяжения. Но Сильвия придвинулась еще ближе и прошептала ей на ухо:

— Мне плевать, почему вы стали социопатом. Нарциссизм, предательство, оскорбление, гормональные нарушения… назовем это просто смесью патологий. Но, видимо, вас потрясло осознание того, что вы властны над жизнью и смертью.

Неподалеку завопила дикая кошка. Сильвия собрала силы для последнего удара.

— И вы убедили себя, что убиваете плохих людей. Мошенников, шпионов, ворующих государственные тайны. Вот она, гениальность. Вы строили из себя хорошего психопата. Саманта Грейсон заслужила смерти, потому что была воровкой. Так же, как и доктор Томас.

— Они крали мои исследования, — внезапно прошипела Палмер. Глаза у нее сверкали, темные и опасные. — Они продавали мой токсин ради выгоды, их не заботило…

— А вас заботило?

— Да. Всегда. Хотя я никогда не обладала высокой нравственностью моего отца. — Она выглядела потерянной и маленькой.

Сильвия заметила, что Кристин вспотела, дыхание у нее участилось. Борется со страхом. Но она боялась не Свитхарта, не ФБР, она все еще оставалась неприкосновенной, недосягаемой.

Чего же она боится…

— Вы не знаете, как наладить простые человеческие отношения, и это до смерти пугает вас. Вы не способны нормально общаться — ни с друзьями, ни с любовниками, ни с родственниками, вы способны лишь убивать.

Сильвия смотрела в глаза Палмер и не видела ничего, кроме ошеломляющей пустоты.

— В Японии все было по-другому, да, Кристин? — спросила Сильвия. — Вы ощутили связь, вам стало по-настоящему больно, когда он ушел. И когда вы выяснили, что мы со Свитхартом знакомы, вы сочли меня угрозой. Но вы ошибались, у нас никогда…

— Вы все не так поняли, доктор Стрэйндж. Я не люблю его и никогда не ревновала к вам. Я уже сказала, это ошибка.

Глаза у Сильвии расширились, пришло запоздалое понимание, но не вспышка озарения, а скорее медленный рассвет.

— Не вы отравили меня.

Кристин Палмер смотрела на нее, не двигаясь.

Наконец Сильвия прошептала:

— Леди Макбет, я знаю, чего вы боитесь. Себя. Боитесь, что чувство вины сведет вас с ума.

Резкий треск веток.

Они обернулись и увидели Свитхарта, его лицо почти сливалось с темнотой.

— Федералы получили сообщение, — сказал он. — Похоже, Лэнг нашел покупателя на алкахест.

Трупы в пригороде Санта-Фе, в пустом доме. Предположительно — отравление биологическим веществом. Они обратились за помощью в Лос-Аламосскую национальную лабораторию.

Свитхарт, Палмер, федералы пришли в крайнее возбуждение, все молились, чтобы в этом доме оказался Лэнг и пропавшие данные с диска.

Палмер ушла переодеться и собрать оборудование для предварительного анализа. Свитхарт договаривался с агентами ФБР о встрече на месте преступления.

Сильвия в деле не участвовала, после отравления нейротоксином ее нервная система стала слишком чувствительной. Даже легкое повторное отравление могло спровоцировать серьезные осложнения.

Мэтт ждал ее. Но оставалось еще одно дело.

Она стояла в дверях кабинета Палмер и смотрела, как Свитхарт собирает кейс. Он почувствовал ее взгляд и поднял голову.

Она заговорила первой:

— Это не конец. Он еще не получил то, что хочет. Когда столкнешься лицом к лицу со своим шпионом, будь осторожен. Он разрывается между жаждой разрушения и обладания. Она нужна ему, нужна, чтобы поверить, что он способен завладеть ею. Не становись на его пути. Если попытаешься его остановить, он заберет тебя с собой. Тебя и тысячи невинных людей.

— Почему он не может оставить ее?

— Разве ты не знаешь? — Она посмотрела ему в лицо, — суженные зрачки, едва заметные круги под глазами, — и ей стало страшно. Она боялась за него. За будущее.