Диана Кирсанова - Созвездие Овна, или Смерть в 100 карат

- Что ты намерен предпринять? - спросила она быстро, остановившись прямо передо мной.

- Я?

- Мы не можем допустить, чтобы какой-то хлыщ...

Она не договорила, вновь обвила меня руками, и ее прохладные ладони скользнули вниз, под мою рубашку, к моему лицу прижалась ее шелковая щека, на меня пахнуло легким ароматом ее гладкой кожи -только одна женщина в мире имела такой аромат...

...Я сделал все возможное, чтобы подойти к нему как можно тише -и все-таки он проснулся. «Кто здесь?!» - громко спросил этот Ромуальдис Табуне и резко поднял голову с раскладушки, когда половицы скрипнули под моими шагами.

- Я, я, - прошептал я, приближаясь.

- Что вы... Зачем вы?.. Что вам надо?! - наверно, он плохо видел в темноте и потому неловко шарил вокруг себя руками.

- Попить... попить я зашел, - сказал я первое, что пришло мне в голову.

И бросился на него.

Адвокат оказался еще сильнее, чем можно было предположить, глядя на него, - мы боролись, как два зверя, с хрипением, рыком, он съехал с раскладушки, мы стали кататься по полу... Я мог бы проиграть эту битву, даже очень бы мог - но оказалось, что Алка неслышно вошла следом за мной и одним точным, гибким, кошачьим движением накинула на его шею капроновую веревку.

Он еще долго не умирал, выгибая свое сильное тело и стуча по половицам босыми пятками, одна его рука пыталась просунуться под удавку, а другая до последнего тянулась к моему... к моему горлу. Но вот она дернулась, со стуком упала на пол, и глаз его остекленел... Мы поднялись, оглушенные. Это было настоящее убийство.

- Его надо перетащить в сарай! - прошептала Алка. - Я тебе помогу.

Но я отказался от ее помощи и поволок его сам... По дому и по двору я шел, шатаясь от тяжести его тела. Там, в сарае, Алка раздела его, брезгливо поворачивая это тело своими тонкими, белыми руками, сдернула с него рубашку, кальсоны... Белье снимать не стала - может быть, постеснялась при мне, а возможно, посчитала, что по белью опознать человека не удастся. К снятым вещам она присоединила принесенные из дома франтоватый френч и ботинки убитого нами адвоката. Одежду она скатала в узел (что стоило мне тогда вспомнить о том, другом узле, с одеждой моей матери, который в ночь похищения я забросил в погреб, не заметив, что одна туфля вывалилась и упала на пол сарая! - но я не вспомнил) и бросила рядом с телом.

- Сегодня уже поздно - скоро рассвет. Эти ночь и день пусть он лежит здесь, - сказала она мне, забрасывая тело тряпками и париками, которые извлекла из стоявшего рядом же сундука, - а ночью мы вывезем его.

- Куда? - глупо спросил я. Мне вдруг стало страшно. Она посмотрела на меня удивленно.

- Туда, - ответила жена с ударением. - Туда же.

Это значило - туда, в известь.

Мы вернулись в дом. Я думал, что не смогу уснуть в эту ночь - но я уснул, провалился сразу же, как только моя голова коснулась подушки. Мне ничего не снилось - совсем ничего... Один раз в эту мутную пучину сна ворвался яростный лай нашей привязанной во дворе собаки, ворвался - и стих...

А проснулся я оттого, что жена с силой трясла меня за плечо:

- Проснись! Проснись, слышишь? Он ушел!

- Кто?.. - я еще ничего не соображал и силился открыть глаза -они не разлеплялись...

- Тот! Этот... адвокат! Которого ты...

Я рванулся на кровати - и залепил ей пощечину. Она отшатнулась, но я уже стоял рядом с ней и зажимал ей рот:

- Что ты орешь, дура?!

В доме стояла абсолютная тишина - было слышно мерное тиканье ходиков.

Жена моя смотрела на меня не мигая - я опять терял самообладание под этим взглядом.

- Как ушел? - прошептал я, убирая руку от ее губ.

- Так! Его нет... там! Он ушел. Очнулся и ушел. Ты не добил его!

- А собака?

- Пес лаял, лаял под утро - но ты не проснулся! Я сел на кровать - отчаяние охватило меня.

- Что же делать?..

- Послушай, - зашептала Алка, опускаясь на колени рядом с кроватью. - Послушай, может быть, все еще обойдется... Похоже, что он ушел, накинув на себя ту хламиду - помнишь, она лежала на сундуке. Но френч и обувь на нем - те самые, которые я бросила рядом с телом.

- Ну и что?

- А то, что там, в кармане - виски и шоколад... Они отравлены.

Жена смотрела на меня снизу вверх и успокаивающе гладила по руке.

- Как только он захочет съесть конфету...

- А если не захочет?

- Тогда... - она потерлась гладкой щекой о мою руку. - Тогда нам надо найти его, другого выхода нет. Я не думаю, что он пошел выдавать нас - иначе милиция была бы уже здесь. Нет, он будет продолжать шантаж. Вот только цена возрастет.

- Что же делать? - повторил я.