Дэвид Балдаччи: Фикс

«Абсолютно все», – мысленно повторила Джеймисон.

Они приехали оттуда, где лежали мертвецы, туда, где лежали умирающие.

Наведя справки в регистратуре, Декер и Миллиган встретились с директором хосписа «Доминион» Салли Палмер. Та была потрясена известием о гибели Анны Беркшир.

– Она была здесь сегодня утром, – пробормотала она, глядя на своих посетителей.

Они находились в ее маленьком тесном кабинете.

– Так мы и предполагали, – сказал Декер. – Вот почему мы здесь. Мы увидели у нее на руке штамп с названием вашего хосписа.

– Да, таковы требования здешней службы безопасности.

– Вашему заведению требуются повышенные меры безопасности? – спросил Миллиган.

– Наши пациенты слабые, они находятся под воздействием сильных лекарственных препаратов, – Палмер строго посмотрела на него. – Они не могут постоять за себя. Эту задачу нам приходится брать на себя, и мы подходим к делу очень серьезно. Все посетители проходят проверку на входе. Штамп на руке хорошо виден, и мы каждый день меняем цвет. Таким образом, любой наш сотрудник с первого взгляда видит, имеет ли посетитель право находиться на территории хосписа.

– У Беркшир здесь кто-либо из родственников? – задал вопрос Декер. – И она навещала его сегодня утром?

– О нет! Анна – волонтер. Она приходила к нам и навещала нескольких пациентов. Бывает, родственники живут далеко и не могут часто навещать пациентов. У нас есть волонтеры – разумеется, тщательно отобранные, – которые приходят к пациентам, беседуют с ними, читают им или просто сидят. Умирать очень нелегко. И еще труднее умирать в одиночестве.

– С кем конкретно встречалась сегодня Беркшир? – спросил Миллиган.

– Это можно легко проверить. Я отлучусь на минуту.

Палмер встала и вышла.

Достав телефон, Миллиган проверил сообщения.

– Жена Дабни в больнице у мужа. Алекс говорит, тот не приходил в сознание и, скорее всего, не придет.

– Жена что-нибудь сказала?

– Она не знала Анну Беркшир и практически уверена в том, что муж ее также не знал ее. Она сообщила, что ничего не смыслит в делах мужа и не имеет понятия, почему он совершил этот поступок. Но Алекс прислала еще одно сообщение. По словам миссис Дабни, примерно с месяц назад ее муж совершил какую-то неожиданную поездку, после которой стал другим.

– Другим в каком смысле?

– Судя по всему, у него изменилось настроение. И он не сказал жене, куда ездил.

– Понятно.

Миллиган обвел взглядом маленький кабинет.

– Ты действительно полагаешь, что нам нужно начинать отсюда?

– Бывает, что кого-то убивает совершенно незнакомый человек, однако в большинстве случаев люди знают тех, кто их убивает.

– Утешил, – угрюмо произнес Миллиган.

Оба не сказали больше ни слова до тех пор, пока через несколько минут не вернулась Палмер.

– Сегодня рано утром Анна Беркшир навестила трех пациентов: Дороти Виттерс, Джоуи Скотта и Альберта Дрюса.

– Это те, кого она навещала обыкновенно? – уточнил Декер.

– Да.

– Вы сказали, что Беркшир пришла сегодня рано утром. Обычно она приходила в это же время?

– Ну, если подумать, нет. Обычно она приходила около полудня. Как правило, к этому времени наши пациенты несколько оживают.

– Мы можем с ними поговорить? – спросил Декер.

Похоже, его вопрос застал Палмер врасплох.

– Вряд ли они смогут вам что-нибудь рассказать. Они очень больные. И слабые.

Амос встал.

– Я все понимаю, но Анна Беркшир была убита сегодня утром, и наша задача – выяснить почему. И если она пришла сюда в неурочный час незадолго перед тем, как отправилась в центр и была убита, мы обязаны проверить эту возможную ниточку. Надеюсь, вы это понимаете.

– Мы будем действовать как можно мягче, – поспешно добавил Миллиган.

Декер ничего не сказал. Его взгляд уже устремился в коридор.

Дороти Виттерс было под девяносто. Слабая и сморщенная, она лежала в последней кровати, которую ей было суждено занимать при жизни. Поскольку вся информация о пациентах являлась конфиденциальной, Палмер не раскрыла, чем именно больна старушка. Проводив посетителей до двери ее палаты, директор хосписа вернулась к себе в кабинет.

Декер стоял в дверях, глядя на крохотное, скудно обставленное помещение.

– С тобой всё в порядке? – негромко спросил Миллиган.

На самом деле Амосу было не по себе.

Здесь он видел не яркую голубизну, которая обычно ассоциировалась у него со смертью, а темно-синий цвет. Но, переведя взгляд на смертельно больную Дороти Виттерс, Декер понял, в чем дело. Судя по всему, близкая неминуемая смерть просто представлялась у него в сознании другим оттенком синего.