Михаил Палев - Копье Дракулы

Я, честно говоря, не думал, что от моих наблюдений будет какой-нибудь толк. Но уже следующим утром мне позвонил Бредников и сказал:

– Валерий Иванович сообщил мне о вашем заключении о типе использованного при убийстве Шергина оружия. Почему вы сразу не сообщили об этом следствию?

– По-моему, это очевидно: меня не спросили и я не вспомнил, – с раздражением ответил я.

– То есть вы решительно утверждаете, что преступник использовал автомат «АК-47», а не «АКМ»? – уточнил Бредников.

– Вовсе не так! – запротестовал я. – Я лишь сказал, что на стволе автомата не было дульного компенсатора. А ранние серии «АКМ» тоже выпускались без него.

– Понял, – ответил Бредников и тут же пояснил: – Мои вопросы носят не праздный характер. Дело в том, что в конце восьмидесятых годов расследовалось дело о похищении учебных автоматов Калашникова из нескольких школ города Москвы. В те времена в каждой школе имелось боевое оружие для занятий по курсу «Начальная военная подготовка», сокращенно НВП. И вели этот предмет обычно отставные военные, так называемые «военные руководители», сокращенно – «военруки».

– Я это помню, – сдержанно ответил я. Он бы еще объяснил, что такое «комсомол» или «автомат с газировкой».

– Тогда вы должны помнить, что для сдачи норм по стрельбе в школах имелись и реально боевые автоматы, но они хранились в сейфах под сигнализацией. Зато в каждом кабинете имелась обычно пара учебных автоматов. Как правило, это были списанные и деактивированные «АК-47».

– У одного моего приятеля есть деактивированный «АКМ», купленный в магазине, – вспомнил я. – Но ребята хорошо потрудились, чтобы довести боевое оружие до состояния металлолома. При таком деактивированном автомате есть паспорт деактивации, в котором указаны использованные методы приведения в негодность боевого оружия. Там и ствол пропиливают, и канал ударника заклепывают, и газовый поршень обрезают – короче, полный металлолом в итоге.

– В советские времена к этому подходили проще, – заметил Бредников. – В тех автоматах, о которых идет речь, были спилены бойки и прорезаны стволы. Первая проблема решается простой заменой детали, которую в те времена можно было изготовить в школьной мастерской – разумеется, при должном навыке. А вот восстановить прорезанный ствол для боевого применения практически невозможно. Точнее, так было принято думать.

– Но тот, кто похитил учебные автоматы, думал иначе? – заметил я.

– Да, он все рассчитал. Процесс похищения протекал достаточно просто: учебные автоматы на занятиях лежали на столах, и ученики практиковались в их разборке-сборке. В конце занятий, когда военрук собирался убрать автоматы в сейф, выяснялось, что они исчезли. Похищали их местные отморозки, обычно ученики четвертого или пятого классов – по малолетству их нельзя было судить. Лишь изредка это малолетнее дерьмо отправляли в детские колонии, откуда они обычно выходили законченными преступниками.

– Кстати, учитывая тот факт, что самые жестокие преступления совершают несовершеннолетние, у меня к вам вопрос, как к профессионалу, – прервал я Бредникова. – Когда у нас для здоровья общества введут полную уголовную ответственность с двенадцати лет, а также смертную казнь для этих подонков? Если человек в двенадцать лет уже подонок, то с возрастом станет исчадием ада – это очевидно. Разве не так?

– Разумеется, – согласился Бредников. – И общество, не способное избавляться от отморозков при помощи смертной казни, не может называться цивилизованным обществом. Но этот вопрос следует адресовать странным и противоречивым существам, заседающим в иррациональном месте под названием «Государственная дума». А я – всего лишь слуга закона. И даже если закон – полное дерьмо, то я могу лишь постараться приглушить его омерзительный запах дезодорантом участия.

– Удобная позиция, – усмехнулся я. – И порядочным человеком хотите прослыть, и до пенсии дожить.

– Такова унылая судьба честного российского полицейского, – с грустью констатировал Бредников и предложил: – Давайте вернемся к теме. Так вот: следствию тогда так и не удалось выйти на приобретателя оружия, поэтому в деле он фигурировал под кодом «Оружейник». Малолетние похитители не были толком знакомы с ним: подошел парень, угостил пивом или портвейном, предложил купить учебный автомат. Самое смешное: максимальная сумма, уплаченная за украденный учебный автомат в советских дензнаках, была двадцать пять рублей! А минимальная – пять рублей. Но это так, к слову. Короче, покупателя так и не нашли. А в начале девяностых прошла серия дерзких ограблений с применением автоматов Калашникова. И один из экспертов-баллистиков обратил внимание на странные царапины пулевых оболочек в зоне нарезов. Когда нашли один из таких автоматов, брошенных преступниками, то оказалось, что прорезь в стволе закрыта специальной герметичной накладкой. Нарезы внутри ствола были повреждены при деактивации оружия, и эти повреждения оставили следы на пулях.