Михаил Палев - Копье Дракулы

Тавров нажал на кнопку переговорного устройства и сказал:

– Катя! Зайди ко мне, пожалуйста!

Вошла секретарша Таврова Катя.

– Катюша! – обратился к ней Тавров. – Ты слышала о косметических салонах «Вета Михай»?

– А как же! – воскликнула Катя. – Хорошие салоны, но для меня дороговаты. А что?

– Я хочу знать, почему эта сеть салонов называется «Вета Михай», – сказал Тавров.

– Ваша золотая кредитка и приличная машина на завтра, – тут же сориентировалась Катя.

Тавров достал из бумажника кредитку, передал Кате.

– Насчет машины я позвоню тебе вечером. Есть пара человек, которые согласятся предоставить в мое распоряжение дорогую машину и, возможно, даже с шофером, – сказал Тавров и, критически глянув на Катю, добавил: – Лучше, конечно, с шофером.

Катя хмыкнула, но ничего не сказала и покинула наше общество.

– Возможно, что завтра мы узнаем: случайно ли происхождение названия салонов или нет, – сказал Тавров. – Но на заметочку возьмем: Георгеску, скорее всего, сам вышел на Соколову и она была ему очень нужна, раз первый звонок он сделал ей. Так… Видимо, они нашли общий язык, потому что в дальнейшем он звонил уже на знакомый нам номерочек МТС, зарегистрированный на имя Лаврушина Владимира Андреевича и купленный им, видимо, специально для Вероники Павловны.

– А Шергину он звонил? – нетерпеливо спросил я.

– А как же! Звонил, и не один раз. Вообще, он звонил практически только Соколовой и Шергину. Есть звонки от непонятных абонентов… Впрочем, судя по времени, это звонки от диспетчера и водителя таксомотора: все они приходятся на день отъезда Георгеску и идут после его звонка в известное транспортное агентство. И что интересно: ни одного звонка своему коллеге Причарду Георгеску не сделал. То есть слова Причарда о том, что он ничего не знал о визите Георгеску в Москву, полностью подтверждаются.

– А вы уже получили распечатку переговоров с телефона Шергина? – спросил я. – Хорошо бы сличить.

– Да, Александр Александрович уже передал ее мне, – ответил Тавров. – Я хотел бы попросить тебя сличить распечатки звонков с телефонов Соколовой, Георгеску и Шергина, чтобы составить хронологический график. Может, после анализа графика появятся новые мысли.

Весь следующий день я добросовестно занимался составлением временного графика взаимных звонков интересующих нас лиц. Аналитика не является моей сильной стороной, поэтому график я составил, но новых мыслей не появилось. График не только ничего не прояснил, но еще больше добавил загадок. Внезапно вклинившийся в логичный дуэт Соколова – Шергин румынский ученый, да еще игравший какую-то свою игру, путал все карты. С заданием Таврова насчет «появления мыслей» я не справился.

Зато, как выяснилось, Катя успешно справилась со своим заданием. Старый клиент Таврова – владелец бутика – любезно предоставил в распоряжение Кати прикид из своего бутика и новенькую «бэху» с шофером. В сочетании с золотой кредиткой Таврова – которую он держал специально для подобных случаев – Катя произвела на главного менеджера салона вполне благоприятное впечатление. Главный менеджер работал в салоне с момента основания и охотно просветил любопытную клиентку относительно происхождения названия салона. По утверждению менеджера, Вероника Павловна хотела назвать салон по фамилии своей бабушки «Ла Зинкако», но менеджер по рекламе счел название неблагозвучным. Тогда Вероника Павловна сказала, что у бабушки якобы была вторая фамилия – Михай. Как такое может быть, главный менеджер не знал. Но менеджер по рекламе название одобрил, поэтому салон так и назвали: «Вета Михай».

– Так вот почему Георгеску искал Соколову! – дошло до меня. – Бабушку Вероники Павловны звали Вета Михай! То есть Елизавета Михай. И так звали дочь Анны Михай, исчезнувшую вместе с матерью! До переселения в Москву семейство Михай носило фамилию Ла Зинкако. Все совпадает!

– Ничего не совпадает, – поспешил разочаровать меня Тавров. – На самом деле согласно архивным документам бабушку Соколовой звали Елизавета Алексеевна Демешкевич, и она была дочерью той самой Полины Демешкевич, которая проходила свидетелем по делу об исчезновении Анны Михай и ее дочери. Неужели ты думаешь, что работники НКВД проморгали факт удочерения дочери Анны Михай семьей Демешкевич? Просто так взять в семью сына или дочь расстрелянного «врага народа» было невозможно: девочку либо отдали бы родственникам, либо отправили в приют. И уж в любом случае такой факт повредил бы карьере видного авиационного инженера Демешкевича, а он, напротив, не только уцелел во время репрессий, но и сделал неплохую карьеру.