Михаил Палев - Копье Дракулы

– Видимо, их украли грабители могил, – поделился догадкой Тавров.

– Да, те же самые чудаки, которые тщательно выковыряли камни из золотых и серебряных оправ, – саркастически ухмыльнулся Причард. – Только на этот раз они тщательно удалили драгоценные камни с оружия вместе с золотыми и серебряными накладками, а само оружие бросили!

Причард допил минералку из стакана и решительно воскликнул:

– Нет, господа! Оружие Дракулы просто не положили в могилу, считая его очень важной родовой реликвией. И в этом нет ничего странного: ведь и легендарное копье досталось Дракуле от его отца господаря Влада Второго. На основании многолетних исследований я могу уверенно утверждать, что наконечник копья Дракулы никогда не клали в его могилу. Вместо копья, меча и кинжала в могилу положили другое оружие из арсенала Дракулы, не представлявшее такой значительной ценности. А наконечник копья, самый сакральный предмет из оружия Влада Дракулы, увезла в Московию жена наследника престола Великого московского князя Елена из династии Мушатов, известная в Московии под прозвищем «Волошанка».

– И куда же делось копье, если Волошанка привезла его в Москву? – задал вполне ожидаемый вопрос Тавров.

– Ее брак с князем Иваном Ивановичем Молодым был заключен в январе 1483 года. Надо сказать, что Иван Иванович был не просто наследником престола: с 1471 года он стал официальным соправителем отца. В браке Елена Стефановна родила сына Дмитрия. В возрасте тридцати двух лет Иван Молодой заболел «ломотой в ногах» и скоропостижно скончался. Многие усматривали в этой странной смерти руку второй жены Ивана Третьего Софьи Палеолог, рассчитывавшей, что после смерти Ивана Ивановича наследником станет ее сын Василий. Кстати, мать Ивана Ивановича великая княгиня Мария Борисовна умерла в возрасте двадцати пяти лет тоже от яда. Однако бессовестные лекари утверждали, что ее от рождения слабое здоровье якобы расшатал ранний брак: своего сына Ивана великая княгиня родила, когда ей самой было 16 лет. Чушь, разумеется: в шестнадцать лет женщины уже вполне созрели для материнства, и родить здорового ребенка даже в наше время у шестнадцатилетней женщины гораздо больше шансов, чем у тридцатилетней. Но это так, к слову…

– Так что же копье? – напомнил я.

– Мне удалось найти в архивах уникальный документ: перечень приданого, привезенного в Москву Еленой Стефановной, – гордо сообщил Причард. – Так вот: там фигурирует некое «копие» без всякого уточнения. На перечне есть позднейшая отметка о том, что все оружие передано великому князю. Похоже, что и копье Дракулы тоже попало в великокняжескую оружейную коллекцию. Но чтобы представить его дальнейшую судьбу, я вначале расскажу о судьбе Волошанки. В 1498 году Иван Третий раскрыл так называемый «заговор Гусева», целью которого было возведение на русский престол сына Софьи Палеолог Василия Третьего. После этого наследником был объявлен сын Елены Стефановны Дмитрий. Однако в итоге борьба партий двух княгинь закончилась победой сторонников Софьи. Иван Третий отменил решение о назначении Дмитрия наследником и весной 1502 года приказал заключить невестку и бывшего наследника, едва достигшего восемнадцати лет, в тюрьму. Едва Василий Третий в 1505 году вступил на престол, как велел немедленно «заковать в железо» столь неудобного для него племянника, а Елена Стефановна умерла в том же году в заключении. Спустя четыре года умер и Дмитрий Иванович. И вот именно в это время след копья теряется!

– Почему теряется? – возразил Тавров. – Надо полагать, оно так и осталось лежать в Оружейной палате или там, где в те времена великий князь хранил свою личную коллекцию оружия.

– А вот и нет! – торжествующе воскликнул Причард. – Я лично держал в руках приказ сына Василия Третьего, государя Всея Руси Ивана Васильевича Грозного, в котором он требует «розыск копья мутьяньского воеводы Дракулы немедля учинить». Там же царь Иван выражает сожаление, что дьяка Федора Курицина – который сопровождал Елену Стефановну из Молдавии в Москву, а затем стал ее ближайшим советником – казнили, не выяснив, куда же делось копье. А ведь он действительно должен был знать о нем, поскольку признан автором так называемого «Сказания о Дракуле, мутьяньском воеводе греческия веры, влажским языком Дракула, а русским языком дьявол по житию его зломудрому».

Причард процитировал столь мудреное название древнего документа без запинки.

– И что, даже по приказу Ивана Грозного местонахождение копья так и не выяснили? – удивился Тавров.