Михаил Черненок - С субботы на воскресенье

Создавалось впечатление, что в магазин, словно соревнуясь, проникли два преступника. При этом — каждый своим путем: один влез через выставленное окно, другой — через взломанную заднюю дверь. Или это — своего рода маскировка, чтобы запутать следствие? И еще труп Гоганкина…

«Позвоню-ка Медникову, как у него дела», — решил Бирюков и придвинул к себе телефонный аппарат. Услышав в трубке знакомый голос судмедэксперта, сказал:

— Здравствуй, Боря. Чем порадуешь?

— Земные радости ничтожны, — в обычной своей манере изрек Медников. — Строчу вот следователю заключение.

— Ну, что там? Скажи коротенько.

— Коротенько говоря, смерть гражданина Гоганкина наступила в результате острой сердечной недостаточности. Еще короче — умер от разрыва сердца.

— С чего бы вдруг этот разрыв произошел?

— Причин медицина знает много. Слабенькое сердчишко может отказать от большой физической перегрузки, от чрезмерной радости, испуга… от алкогольного отравления. Энциклопедические сведения, думаю, тебе не нужны, поэтому в своем заключении указываю две предполагаемых причины смерти. Первая — от испуга, вторая — от алкогольного отравления. Труп буквально пробальзамирован тройным одеколоном, а внутренние органы настолько разрушены, что более наглядного примера для иллюстрации пагубного влияния алкоголя трудно подыскать.

— Тебе не показалось, что лицо мертвеца было какое-то необычное?

— Нет. Этого мне не показалось, — Медников помолчал. — Все дело в том, что Гога-Самолет даже в лучшие свои годы не был красавцем. Черты его лица, строение черепа лишний раз подтверждают дарвиновское учение, что человек произошел от обезьяны.

— Все шутишь?

— Отчасти. У Гоганкина — череп врожденного дебила, рот набок и в придачу с глазными мышцами не все в порядке. Встречал когда-нибудь людей, спящих с полуоткрытыми глазами? Вот Гоганкин из них.

— Выходит, смерть не насильственная?

— На трупе, кроме пустячного пореза руки, нет ни малейших следов насилия. Расследование кражи пойдет, как говорится, по вашему ведомству.

— Спасибо, обрадовал, — со вздохом сказал Антон.

Вскоре после этого разговора в кабинет к Бирюкову зашел следователь Маслюков. Передавая Антону тощенький скоросшиватель, он хмуро заговорил:

— Запарился, Антон Игнатьевич, я с хищением на продовольственной базе, а тут еще это ЧП свалилось. Подполковник говорит, что из оперативников вы с Голубевым будете мне помогать. Полистай материал, ознакомься. Здесь постановление о возбуждении уголовного дела, протокол осмотра места происшествия, показания некоторых свидетелей, но многое надо уточнять. Скоро должны прийти завмаг и ее сменщица. Допроси их еще разок, что-то они скрывают. Потом надо будет все-таки разыскать Костырева и Мохова. После, когда закончится в магазине учет и станет известна точная сумма убытка, посовещаемся. К тому времени эксперты наши дадут заключения…

— Понятно, Василий Алексеевич, — ответил Бирюков. — Начинаю работать, словно трактор после капитального ремонта.

— Давай. Будут вопросы — я у себя.

За чтением материалов начатого расследования Антон не заметил, как промелькнуло время. В дверь кабинета осторожно постучали. С повесткой в руке робко вошла девушка лет двадцати, не больше. Смущенно сказала:

— Чурсина…

Бирюков показал на стул, приглашая сесть, и уточнил:

— Чурсина Лидия Ивановна?

— Да.

— Заведующая магазином, Мария Ивановна, не родня вам?

— Нет. У нас одинаковое отчество и только.

Девушка осторожно присела на краешек стула. Сцепив в пальцах руки, прикрыла ими обнаженные колени. Чтобы дать ей время успокоиться, Антон неторопливо заполнил формальную часть протокола и попросил:

— Расскажите, что вам известно о происшествии в магазине.

— Ничего, — Чурсина покраснела. — Мы с Марией Ивановной работаем поочередно. Неделю она, неделю — я. Пересменка в воскресенье вечером. Вчера я пришла в магазин, чтобы принять смену, а там… Сами знаете.

— Что же привело воров в ваш магазин?

Чурсина пожала плечами. Лицо ее горело нервными пятнами, а сцепленные на коленях пальцы рук заметно дрожали, хотя было видно, что она изо всех сил старается эту дрожь сдержать.

— Не за тройным же одеколоном воры лезли, — не дождавшись ответа, сказал Бирюков. — Видимо, было в магазине что-то ценное.

— Может, на золотые часы позарились, — тихо проговорила Чурсина. — В пятницу Мария Ивановна получила с базы партию золотых часов.