Ирина Глебова - Честь дома каретниковых

Его провинциальный городок был одновременно большой узловой станцией. Красивая форма инженеров-путейцев, их солидный вид и уважение окружающих очень привлекали юношу. Отец разузнал, что лучшие специалисты — выпускники Тифлисской железнодорожной академии. Далеко и дорого отправлять туда сына! Пытались родители отговорить: мол, поблизости, в губернском городе можно выучиться на доктора, или учителя, или ветеринара… Но Костя стоял на своем — профессию он выбрал, а дальние экзотические места его особенно привлекают! Отправили…

Как и предполагали учителя и родственники, да и он сам, экзамен он сдал с блеском и был зачислен на первый курс. Да вот только кавказская экзотика не пришлась юноше по душе. Он был натурой нежной, легкоранимой, а здесь царствовали громкоголосое радушие и мгновенная вспыльчивость, слезы и ярость, объятья и пальба. Да если бы только страсти! Чтобы пользоваться здесь успехом, нужно было уметь ловчить, мошенничать, нагличать. Нет, Костя был бы не против, отнюдь! Так же легко и охотно, как наукам, он учился и этой жизненной премудрости. Да только куда ему было угнаться за яростными кавказцами! И его броская внешность тоже затерялась, поблекла в сравнении с густо-смоляными кудрями и огненными очами коренных тифлисцев. А Костя Журин ох как не любил быть незаметным, довольствоваться вторыми ролями! Так что, едва окончив первый курс академии, он однажды уехал в город-порт Батум — такой же, по его мнению, ярко-вульгарный и шумно-грязный, как и другие кавказские города. Оттуда первым пароходом на последние деньги отплыл в Одессу. Не знал, что будет делать дальше, просто очень хотел поскорее убраться отсюда. Домой? Нет, там ему делать нечего.

На пароходе Костя впервые подумал о том, что он — баловень судьбы. Как он ошибался! Но тогда ведь все складывалось чудесно… Молодой человек приглядел одну миленькую девушку, одетую скромно, как и он сам, стал улыбаться ей, пару раз заговорил. Она смущалась, но отвечала. Наутро пароход должен был пришвартоваться в Одессе, но оставалась еще ночь. Костя решил форсировать события — была не была! После ужина он поднялся на палубу первого класса и стал высматривать Полину. Сам он ехал во втором классе, но гулять предпочитал под тентами и духовой оркестр первого. Полина, вероятно, была чьей-то служанкой. Вскоре он увидел ее — впервые не одну. Девушка держала зонтик, прикрывая от солнца стройную нарядную даму. Молодой человек почтительно поклонился им обеим, и темные, влекущие, со странным кошачьим прищуром глаза незнакомки в упор глянули на него… В эту ночь Костя оказался не в скромной каюте Полины, а в роскошных люксовых апартаментах ее дальней родственницы и покровительницы.

Анетте, как она себя называла, было тридцать шесть лет. Муж ее, кавалерийский генерал, недавно был переведен служить на Кавказ. Она поехала было с ним: там казалось все интересным, необычным. Но скоро заскучала по столице, и вот — возвращается.

Когда Костя узнал Анетту получше, он предположил, что, окруженная вниманием кавказских мужчин, она бы не рвалась уехать. Но, видимо, муж не спускал с нее глаз, обеспечил суровым надзором. Вот и пришлась Анетте покинуть усатых недоступных красавцев, зато обрести свободу.

Двадцатилетний Константин не был новобранцем на поле любовных утех. Однако его поразило, как после ужина, который он, по приглашению госпожи, провел с ней и Полиной, эта утонченная дама просто и откровенно сказала:

— Спустимся в каюту, милый юноша. Развлечете меня в этот скучный вечер…

Но развлекала, в основном, она. Да так, что Костя казался себе робким первоклашкой, толком не знающим даже азбуки тех чувственных всплесков и фантазий, которым, от души веселясь и наслаждаясь, обучала его эта великолепная женщина.

Две недели они прожили в Одессе, в богатом отеле. Константин оказался необыкновенно способным учеником и скоро уже сам ввергал свою любовницу в изумление и трепет. Она не отпускала его ни на шаг. У молодого человека появился отличный гардероб, карманные деньги, золотой перстень, тяжелые часы на платиновой цепочке. Тот, кто видел его — элегантного и непринужденного, — и представить не мог, что этот утонченно томный красавец еще чуть ли не вчера ходил в купленной по случаю студенческой куртке, а его лучшей одеждой был пиджак с отцовского плеча. Нет, Костя рожден для иной жизни — теперь он это знал точно!

Потом был Санкт-Петербург, роскошный генеральский особняк, лошади для верховой езды, собственные экипажи, чудная комната — удобная, уютная, — услужливые лакеи, ванна с горячей водой. А напротив — комната Анетты, где каждую ночь он добросовестно и с удовольствием отрабатывал дарованные блага. Выезды, балы, обеды в ресторанах… Анетта представляла Константина своим секретарем, но никто и не пытался сделать вид, что принимает это за истину. Она тоже не притворялась. И сам Костя николько не стеснялся своего положения — гордился! Он хорошо видел, что кое-кто из дам откровенно завидует Анетте. Не все, конечно, есть и ханжи. Но они как раз его самого не интересовали.