Дмитрий Бычков - Лохо Эректус

Сантиметр за сантиметром я соскабливал краску и отслаивал раму по шву. Ну, вроде все. Картина осталась без оклада. Теперь необходимо было избавиться от холста и увидеть находку. Я осторожно отсоединил поверхность с пейзажем от того, что когда-то называлось рамой, и обомлел. Взору моему предстала настоящая красота. Смущая величием, на меня смотрел сквозь века потрепанный временем обожженный по краям лик Богородицы с младенцем.

Икона. Вот тебе на. Такого сюрприза я точно не ожидал. Я почувствовал, как взволновалось сердце и бешено забился пульс. Такая вещь, точно, больших денег стоит. Я с трепетом провел ладонью по растрескавшейся темной поверхности. Раритет, однозначно. Но что это именно? Сколько стоит? И кому ее сдать? В первую секунду мне захотелось немедленно позвонить китайцу, но я удержался. Вот зачем он, на самом деле, гоняется!

Уже через мгновенье я снова сидел у компьютера и торопливо давил на клавиши. Вот это да… Я даже вспотел от волнения. По описанию выходило, передо мной лежала икона Казанской Божьей матери, и ошибаться я не мог. Богоматерь находилась слева, изображена была по плечо, склонив голову вправо к младенцу Иисусу, который, как бы стоя ее на руках, поднимал руку с двоеперстием. Кажется, где-то этот образ я уже видел, но точно вспомнить не мог. Оторвавшись от картинок, я побежал глазами по заголовкам.

"Чудотворная икона Казанской Божьей матери занимает особое место среди православных реликвий России…".

"Явление иконы Пресвятой Богородицы во граде Казани в 1579 году…".

"Защитники Сталинграда оставались на маленьком пятачке, но немцы так и не смогли столкнуть наших воинов в Волгу, ибо там была святая икона…".

"Осеннее почитание Казанской иконы Божьей Матери — это праздник в честь дня освобождения Москвы от поляков в 1612 году…".

Я открывал ссылки одну за другой, внимательно читая информацию. Не забывая, впрочем, скачивать тексты в папку на рабочем столе. Руки в предвкушении наживы дрожали.

"Председатель Папского совета по содействию христианскому единству кардинал Вальтер Каспер доставил в Москву величайшую святыню, долгое время хранившуюся в покоях понтифика…".

"Версия о том, что икона была сожжена в 1904 году или продана похитителями старообрядцам не нашла подтверждение…".

"Местонахождение подлинника до сих пор не известно…".

И так далее. Но главное. Главное, везде речь шла исключительно о списках и копиях иконы! Значит подлинник, может, лежал прямо у меня перед глазами. Я вытер со лба пот и перевел дыхание. Казалось, только что мной был разгружен целый вагон.

Икона, несмотря на блеклость увядших за столетия красок, будто светилась изнутри и излучала всеведение. Она лежала на столе с таким видом, словно была тут всегда. Я ясно прочувствовал это. На душе у меня вдруг стало непривычно легко, а время, казалось, остановилось. Меня, абсолютно неверующего, будто охватил религиозный экстаз, но не бессмысленный транс созерцания, а непреклонная вера в то, что я избран. Теперь я точно не сомневался — с такой находкой меня ожидает впереди нечто совершено необыкновенное.

Да, разумеется, все это было весьма замечательно, но что делать с иконой дальше, я не представлял себе по-прежнему. Теперь нервозность китайца, с которой он встретил известие о том, что я вскрыл "дипломат", была мне ясна. Ведь то, что икона краденая, было очевидно, и камуфляж, к которому прибегли воры, все объяснял — перевести реликвию за рубеж в открытую было невозможно. Но почему она оказалась у узкоглазого, который никак не тянул ни на коллекционера, ни даже на спекулянта культурными ценностями, мне было пока непонятно. Вместе с тем я понимал, что самостоятельно выйти на кого-нибудь из подобных типов за кордоном просто не в состоянии. И дело даже не в нынешнем полулегальном положении, у меня в принципе не имелось контактов в этих кругах. К тому же я со всей отчетливостью осознал, насколько заметен и уникален этот предмет и как мал, как чрезвычайно узок круг его возможных приобретателей. Обращаться же с Серому с его антикваром было нельзя. Уж больно тот робок и правилен. И даже если, допустим, за деньги и согласится, в случае неудачи сдаст меня сразу же, как только его возьмут. К тому же еще одна мысль пришла мне внезапно. Как правило, такими вещами во всем мире занимается криминал, а этот путь мне заказан. Значит, все же Ли Пенг…

Я снова взглянул на лик, и Богородица, казалось, в ответ мне мигнула. Что ж, тогда я не буду пока торопиться! Я взял икону и поставил ее на сервант — пусть теперь всегда на меня смотрит.