Андрей Гуляшки - Авакум Захов против 07

Несколько пощечин, пинок в безопасное место, и оба вытаращили глаза. Аввакум помог радисту сесть па табурет, насадил ему на голову наушники. Потом поднял на ноги парня, стоявшего у дверей на посту, повесил ему на шею автомат, предварительно вынув из него патроны.

Конечно, и тот и другой были не совсем в порядке, но где в эту ночь был порядок? Только в течение последних пяти минут корабль дважды подбрасывало вверх, как будто его киль врезался в подводную скалу.

Теперь можно было подумать и о себе.

Аввакум отпер дверь, но не успел он переступить порог, как перед ним вырос 07. Из-за его спины выглядывали два матроса, из тех, что в беретах.

- Так вот вы где, оказывается,- цедит 07.- Что ж,

прекрасно!

Они смотрели друг другу в глаза. Обращаясь к помощнику радиста, 07 спросил, не прикасался ли этот тип к радиопередатчику.

- Никак нет! - глухо выговорил помощник.

- Я зашел, чтоб спросить, есть ли поблизости земля,- сказал Аввакум.

07 сделал вид, что не слышит его. Он повернулся к парню с автоматом:

- Как ты смел пропустить его туда? - И прежде

чем тот ответил, 07 всей мощью своего кулака ударил

его в подбородок. Матрос замертво рухнул к его но

гам. Ему было суждено отправиться к рыбам до того,

как он пришел в себя.

Не чувствуя дыхания смерти, которая бродила вокруг, не подозревая, как могут обернуться ближайшие события, 07 снова уставился на Аввакума.

- Странно!-сказал он.- Очень странно, сударь!

Прямо-таки фантастично. Незадолго до этого я говорил

со своими людьми по радио, и они любезно сообщили

http://ianfleming.narod.ru

мне весьма неприятную новость. Две недели назад профессор Пауль Шеленберг был казнен - его повесили в какой-то варшавской тюрьме!

- Дьявол его возьми! - усмехнулся Аввакум.

07 помолчал.

- Несколько дней спустя после нашего ухода из

Танжера его увезли на каком-то польском судне.

- Триста чертей и драный козел в придачу! - весело засмеялся Аввакум.

- Послушайте,- продолжал цедить сквозь зубы

07.- Кто из вас, вы или этот проклятый Сяо, затеяли

эту игру в радиоперехват?

- Какое это имеет значение,- в тон ему, пожав

плечами, ответил Аввакум.

- Что верно, то верно,- сказал 07.- В сущности,

я сразу усомнился в вас, в тот же момент, как впервые

увидел.

- Что было, то прошло! - ответил Аввакум.

Они снова какое-то время не мигая смотрели друг другу в глаза.

- Теперь вы займете место Сяо! - неторопливо вы

говорил 07.- Там, на мачте!

- Но прежде я сделаю одно благородное дело,- за

смеялся ему в лицо Аввакум.

Его правая рука уже извлекала из-под куртки пистолет, но в эту секунду пол под ним провалился, рухнул куда-то вниз, а 07 взлетел под потолок. Свет погас, раздался такой грохот, словно взорвалась бочка с порохом.

И наступила мертвая тишина.

Светя карманным фонариком, Аввакум кое-как выбрался из радиорубки. Раздавленный льдами танкер тонул - кормой вверх, сильно накренившись вправо.

С трудом добравшись до своей каюты и плечом выставив заклинившуюся дверь, он стал вытаскивать наружу Смита и остальных партнеров, которые продолжали крепко спать. Каждого из них он волочил за ноги до того места, где уцелевшие при взрыве матросы спустили в клокочущую воду шлюпку.

Теперь-пленники его уже ведь на свободе! - он кинулся по трапу на среднюю палубу. Перед ним чер

нела распахнутая настежь железная дверь. Он осмотрел салон и обе смежные каюты - ни души. В желтом свете фонарика мелькали валяющиеся там и сям вещи, разбросанные книги.

- Трофимов, Николаева! - крикнул он и не узнал собственного голоса. Как будто чья-то грубая рука сдавила ему горло.

Он снова спустился по трапу на Железную улицу, Падал снег. Приходилось держаться за перила, чтобы не поскользнуться; половина Железной улицы была уже в воде.

Кроме ужасного клокотания, ничего больше не было слышно. Тихо падал снег. Не было ни души и в том месте, где моряки только что спускали на воду шлюпки. Корабль опустел.

Аввакум вернулся к себе надеть шубу. Увидев кожаный мешок с провизией, он повесил его себе на плечо, на ходу прихватил бутылку рому. Когда он снова вышел на Железную улицу, вода уже булькала у самой палубы. В любую секунду корабль мог пойти ко дну.

Чтоб достичь правого борта, в который упиралась ледяная глыба, приходилось карабкаться на четвереньках, как на стеклянную гору. Хорошо еще, что он нащупал в темноте брошенное весло - опираясь на него, он сумел наконец добраться до железных перил.