Андрей Гуляшки - Авакум Захов против 07

- К сожалению, я не могу быть у ваших дверей.

Это и недопустимо, да и неблагоразумно. Стоит мне

вздремнуть, и они тут же меня пристукнут. Эти люди не выбирают средств. Вы сегодня убедились, что они запросто могли вас раздавить.

- Дьявол их возьми! - выругался Шеленберг.

В Мюнхене я смастерил было для подобных случаев специальный аппарат стоило появиться кому-нибудь у дверей моей спальни, как тотчас же начинал греметь будильник, да так, что мертвого мог

разбудить! Но в этом городе я беззащитен, как ребе

нок. Вы знаете, я бы съел еще одного голубя.

А вы?

Аввакум отрицательно покачал головой.

- Вы когда-нибудь умрете от истощения,- сказал

Шеленберг.- Моя кошка в Мюнхене ела больше вас.

Значит, что касается моей судьбы в эту ночь, то вы

умываете руки, так, что ли?

- Напротив,- усмехнулся Аввакум.- В эту ночь вы

сможете пользоваться моей комнатой в "Эль Минзох".

От этого будет тройная польза: во-первых, вы будете

иметь удовольствие выспаться на кровати красного де

рева; во-вторых, вы сохраните свою жизнь; в-третьих,

завтра под вечер я, получив в "Банк дю Марок" свой

гонорар, уеду в Париж.

Шеленберг задумался. Потом сказал:

- Знаете, я все же не могу отказаться от своего

третьего голубя. Я непременно должен заказать его.

А что касается вашего предложения, то я нахожу его

вполне приемлемым. Действуйте, черт побери! Только

не воображайте, что меня соблазняет ваше красное дерево! И в красном дереве и в простой сосне происходят одни и те же процессы, оба дерева состоят из од

ной и той же первичной материи, так что в конечном

счете абсолютно все равно, как это называется - красное дерево или сосна. Валяйте, валяйте, друг мой! За

берите из скромного "Гибралтара" мой багаж и перевезите его в пятизвездный "Эль Минзох". А я тем

временем смогу поглотить еще некоторое количество

элементарных частиц; в конечном счете голубь по-мароккански - это всего лишь своеобразное их сочетание! - Он засмеялся.- В форме заключено своеобразие, случайность, а сущность едина и неизменна - около тридцати элементарных частиц, и ничего более! Ну, ступайте, ступайте.

Дальше события развивались так.

Поздно вечером Аввакум отклеил от паспорта Шеленберга его фотокарточку и на ее место приклеил свою. Среди имевшихся у него шрифтов он выбрал наиболее подходящий и, составив из него половину печати, тиснул ее в правом нижнем углу фотографии.

В его транзистор был вмонтирован микрорадиопередатчик. Металлическая окантовка чемодана служила ему антенной. Он передал в Софию, в Центр: "Вышлите данные о профессоре Пауле Шеленберге, Мюнхен". И принялся укладывать в чемодан свои вещи.

Профессор спал на кровати красного дерева. Спал мертвым сном - Аввакум своевременно позаботился растворить в его стакане с водой восьмую долю таблетки, которая - если ее принимали целиком - гарантировала непробудный сон в течение сорока восьми часов.

Со своим транзистором Аввакум не расставался даже в постели. Кроме микрорадиостанции, под его крышкой нашел себе место крохотный фотоаппарат и инфракрасный "глаз" для ночных наблюдений с небольшого расстояния. При необходимости "глаз" можно было насаживать на объектив фотоаппарата.

В прочий "специальный" багаж Аввакума входили: два флакончика красный и желтый - с лекарством от гипертонии, причем четыре последние таблетки красного флакончика, с виду ничем не отличающиеся от остальных, погружали человека в сорокавосьмичасовой непробудный сон, а две последние таблетки желтого служили проявителем для микропленки; кристалл, определяющий частоту радиоволн, на которых Аввакум связывался с Центром,намного меньше костяшки домино, этот кристалл помещался в правом замке его чемодана; достаточно было дважды повернуть ключ в обратную сторону, и замок легко снимался, а под ним лежал радиокристалл; записная книжка с бумагой в клеточку; маленькая, но сильная лупа; томик стихов на французском языке стихи Верлена и Рембо служили ключом, с помощью которого Аввакум зашифровывал свои радиограммы и расшифровывал полученные.

Таков был его "специальный" багаж. После того как он все сложил, он вызвал по телефону такси, приказал шоферу везти его к Сокко Шикко, затем назвал какую-то улицу в Медине, а когда они туда приехали,

он велел шоферу ждать его здесь и через минуту исчез в темноте. Исчезнуть, потеряться в этом лабиринте мощенных булыжником улочек и тупиков не составляло никакого труда!