Валерий Гусев - Шпагу князю Оболенскому !

- Калоши, например?

- Например, шпаги.

- Очень мило. - Яков жадно кусал черный хлеб. - Ну-ка, - он провел в воздухе волнистую линию кружкой, - поподробнее.

- Тут ничего интересного, на мой взгляд: шпага нашлась, правда, она была поломана.

- Как же так? - очень искренне огорчился Яков.

Я развел руками.

- Кто-то - не исключено, что и Самохин, - переломил ее и бросил в бочку с цементом, что ли. А Саша нашел эфес и обломки клинка.

- Все обломки? - быстро спросил Яков.

- Не знаю, не спросил: ни к чему было.

- Эх, ты! - Он сердито отставил кружку. - Полная деквалификация налицо.

- Что-то между ними еще было. - Я припоминал вчерашнюю размолвку. Что-то такое личное, но тут я совершенно не в курсе. Не интересовался.

- Ну да, - кивнул Яков, - "ни к чему было".

- А ты думаешь, я еще в Москве знал, что здесь произойдет, да? разозлился я.

- Но ведь ты же должен был писать о них, так ведь? Или ты уже в поезде свой очерк настрочил, а сюда ехал только командировку отметить? У вас ведь и так делается. Люди тебя интересовали или нет? - Он вскочил с табуретки и ходил по комнате, задевая стоящий у стены велосипед, такой же ржавый, как кровать.

- А велосипед тебе зачем? На случай распутицы, что ли? поинтересовался я, чтобы сменить тему разговора: в чем-то Яков был прав.

- Чтоб не толстеть, - гордо отрезал он, - и быть всегда в форме! По утрам катаюсь.

- По комнате? - не удержался я.

- Ну ладно, ладно, не отвлекайся.

- Вообще-то народ в музее подобрался славный...

- В этом я уже убедился!

- Нет, я серьезно. Все они увлечены своим делом, очень дружны. Саша, правда, резковат, придирчив, но парень предельно честный и прямой. Оля Воронцова...

- Это кто такая?

- Администратор гостиницы.

- А какое отношение она имеет к музею?

- Фактически она работает там, только числится в гостинице. У них в музее всего три-четыре штатные единицы пока, а остальные - энтузиасты.

- Что она за человек?

Я не сдержал улыбку.

- Это такой свежий человек, Яша, встречаясь с которым сразу вспоминаешь, что тебе уже не восемнадцать, что с утра ты не успел побриться, что двух зубов у тебя уже нет и еще в двух - дупла и что правый каблук ты стаптываешь наружу, а левый - внутрь.

- Ого! - Яков хитро улыбнулся. - Как поэтично! Но, к сожалению, не по существу. Кто еще?

Я подробно, что знал - а знал я, как оказалось, до обидного мало, рассказал ему обо всех работниках музея. Особенно заинтересовал Якова Волков.

- Так, так, так... Служил у немцев, говоришь? По заданию партизанского штаба, да? Интересно. Знаешь что, Сережа, отдохни-ка ты малость. А я тут пока смотаюсь кое-куда, не возражаешь?

Я не возражал.

- Сережка! Проснись, Сергей!

Я вскочил и открыл глаза. Яков стоял передо мной и теребил за плечо.

- Смотри-ка, Сергей, какая интересная штука получается!

- Погоди, - с усилием произнес я. - Ты же куда-то ехать собирался.

Яков засмеялся:

- Пока ты спал, я бы в Москву успел сбегать. Посмотри на часы, соня.

- А, значит, ты уже вернулся.

- Молодец - сообразил! - похвалил Яков. - Смотри-ка, что мы имеем.

- Погоди, Яш, где у тебя умыться можно, голова тяжелая.

Я вернулся в комнату, освеженный холодной водой. Яков бросил мне полотенце.

- Ты им велосипед, что ли, протираешь? - спросил я, садясь к столу, на котором Яков разложил газету.

- Сейчас я тебе покажу такое, что у тебя пропадет охота резвиться! Смотри!

Он положил передо мной на стол листок бумаги со схемой. Вот как она выглядела:

"1. Самохину нанесено ранение в 22.15.

2. Самохин скончался в 23.00.

3. Дежурная и ее подруга находятся в номере с 21.30. до 22.50.

4. Оболенский возвращается в номер в 22.55".

Я поднял на Якова глаза.

- Дичь какая-то!

- Вот именно. В то время, когда Самохина ударили и когда он умер, в номере были люди!

- Не верь после этого в привидения. А как ты это установил?

- Элементарно. Понимаешь... - Яков встал коленями на стул и налег грудью на край стола. - Понимаешь, я еще во время первого допроса дежурной подумал: чего это она жмется? Но решил - дело понятное: считай, за стеной человека убили. Ан нет! Поднажал маленько, она и выдает. - Яков взял листок протокола и стал читать нужное место: - "У них (у тебя, значит) в номере холодильник, мы там продукты держим до вечера. И телевизор - как раз фигурное катание казали. А они (ты, значит) приходят поздно и никого к себе не водят - мы-то уж знаем". Не водишь? Неужели?

- Слушай, Яшка, ведь верно: телевизор-то теплый был, когда я вам звонил. Я обратил внимание - телефон ведь на нем стоит.