Р Зиммерман - В смертельном трансе. Роман

— Вдох — выдох, — тянула нараспев Мэдди. — Лежи свободно. Голова пустая, легкая… Вдох — выдох.

Мэдди рассказывала мне о своих сеансах, но они мало меня интересовали, пока этот мудак-шофер не наехал на нее своим автобусом. Я занялся гипнозом, чтобы избавлять ее от боли. Она учила меня, как помогать ей забыться, уходить в транс и сопровождать ее в тишину, туда, где нет мучительной боли. Туда, где ничто не ранит. Вот что я делал. Скоро мы оба стали мастерами. Мы погружались в транс вместе — брат и сестра — и уходили от всех. Отправлялись в Альпы, и Мэдди ощущала себя лыжницей на крутом горном склоне. Мы загорали на средиземноморских пляжах — море, солнце, песок. Ныряли у берегов Ямайки, и ноги ее били по воде, и она плыла. Это были целенаправленные фантазии. И они отлично удавались.

— Я веду, — сказала она. — Транс твой, но веду я.

— Ты полегче, ладно?

— Непременно. Я не буду нажимать, вернемся, когда захочешь.

Сейчас мы, конечно, будем опять погружаться вместе. Эффективный способ гипнотерапии. Терапевт, гипнотизируя пациента, сам погружается в транс. При этом ведущий следит за глубиной транса и у себя, и у ведомого и приводит его в сознание, если что-нибудь не так.

Музыка смолкла. Да, Мэдди повела нас и выключила звук, готовя меня к вылету.

— Хорошо, Алекс, — сказала она. — Тебе надо держать глаза открытыми и в то же время их закатить. Вверх, смотри вверх, так высоко, как можешь. Итак: один…

Я сделал, как было велено, и ощутил ее волю, она обволакивала меня, затягивала. Я завел вверх свои карие глазки как мог далеко. Таращился вверх — высоко, как мог. Вверх, вверх, вверх. Повторил про себя: один…

— Глаза смотрят вверх. Вдох. Вдохни глубоко и не выдыхай. Хорошо. Не дыши. Не дыши и, пока глаза заведены, опусти веки. Давай, опускай веки. Два! — произнесла она с силой.

Теперь я ощутил это.

Начало транса, в который она меня вводила. Он наступал, как всегда, быстро, возникая у основания шеи и поднимаясь к затылку. Чувство оцепенения. Все в порядке, подумал я. Я решил это сделать. Сделаю. И я пропел про себя — два.

— Расслабься, Алекс. Отпусти глаза. Ты падаешь… падаешь… — Затем приказ: — А теперь дышать. Три!

Когда меня в первым раз гипнотизировали, ничего не вышло. И во второй, и в третий. Ощущал обрывки, крупицы транса так, словно я учился кататься на одноколесном велосипеде, мог проехать полметра, и все, конец. Вплоть до четвертой попытки не мог погрузиться, но уж тогда прошел весь путь. Упал туда. Целиком. Было чудесно.

— Я еще не весь там, — сказал я. — Малость разучился, понимаешь.

— Просто позволь себе падать, валиться во тьму.

Транс. Он приходит. Ползет в череп, и мозг. И в руки, и в ноги. Я чувствую его, он пожирает меня. Я знаю, это будет настоящий транс. Внутренняя гармония. Гипноз. Это может стать дурной привычкой, подумал я.

— Ты погружаешься, — поет сестра, она слышит мои мысли, волны моего мозга. — И вдруг — у-ух! — огромная сеть ловит тебя. Теперь ты чувствуешь, что летишь вверх. Тебя поднимает.

Мощный вихрь ворвался в открытую дверь, охватил меня и поднял. Да. Вверх. Лечу в воздухе. Во тьме. Оторвавшись от кожаного кресла, которое моя дорогая сестра привезла из Чикаго. Поднимаюсь, подумал я. Вверх. Еще выше. Я легко лечу к свету. Да, вот оно: три!

Мощная жгучая волна поднялась во мне. Это хорошо. Нет, грандиозно. Я вижу себя — плыву в пространстве — магически и восхитительно. Теперь я опять в солнечном сиянии. Теперь я ушел. Совсем ушел.

— Чертовщина! — выкрикнул я из своего транса.

— Это уж верно…

— И какая еще!

Я вроде как на ковре самолете, вылетел из балконных дверей, с третьего этажа, лечу над домом, над озером. Синее озеро. Синее облако. Это было здорово. Мне давным-давно не было так легко. Воздушная зыбь. Вихрь, несущий меня. Ласкающий меня. Успокаивающий.

— Отбрось все, Алекс. Расслабься, — взывала Мэдди оттуда, с той стороны.

— Я уже ушел.

— Не волнуйся, все будет хорошо. Я позабочусь.

— А кто волнуется?

У меня было ощущение, что я вижу сон, которым могу управлять. Сон, вот на что похож гипноз. Сон, который можно направить, сон, в котором можно говорить. Я был в трансе, глубоком, как самый глубокий сон, но в то же время бодрствовал и все сознавал. Я был внутри него, но мог сообщаться с миром, с Мэдди. Чрезвычайно странное ощущение, как будто я отпер волшебную дверцу в своем мозгу и исчез в скрытой части собственного бытия.

Я был в трансе, чувствовал, что сижу и поворачиваюсь туда-сюда, но внутренним оком видел себя летящим вверх в небо. Посмотрел назад. Виден дом со всеми его колоннами. Такой большой и белый. На самом верху, на балконе, стоит моя сестра Мэдди. Стоит и машет мне. Глядит на меня. Нет инвалидного кресла. Нет темных очков. Вот почему она так любит гипноз, каждый день к нему прибегает: она путешествует, куда хочет, и все видит.