Р Зиммерман - В смертельном трансе. Роман

— Превосходно, — проговорила она из своего маленького, печального, самодостаточного мирка. — Продолжаем. Было раннее утро…

Да, я знаю. Это моя история. Поздней ночью, или под самое утро, я тихонько встал, нашел одеяло, чтобы укрыть Тони, укрыл, пробрался в спальню и заполз на кровать. Я был совсем подавлен, даже тогда, среди ночи.

Утром, на кухне, я рассказал об этом Тони. Стоя к ней спиной, я готовил кофе.

— Я все думаю и думаю, как было бы хорошо, если бы ты мне тогда все объяснила, — сказал я, заливая воду в кофеварку.

— Должна была, верно, но мне самой было так трудно, что я подумала, ты этого не вынесешь.

Я посмотрел на нее — сидит на табурете, грива откинута назад, лицо светится надеждой, нежный рот улыбается. Красивая, теплая, как всегда. Злиться на нее невозможно.

— Может, и не вынес бы. Но это были бы мои проблемы.

— Ты прав. Но дело еще в том… — Тони отвела от меня взгляд, посмотрела на белую стену и опять повернулась ко мне. — Я пыталась понять, кто я такая, пыталась преодолеть отвращение к себе, и мне было легче отвергнуть тебя, чем быть отвергнутой. Может, это звучит глупо, но твоя любовь много для меня значила.

Я схватил губку и стал вытирать совершенно чистую стойку. Хотя нет — крошки у тостера, несколько капель воды у кофеварки и еще одно пятно, которое можно уничтожить, если долго и усердно тереть.

— Алекс, — сказала за моей спиной Тони, — мне надо вернуться в гостиницу и потом опять к Лиз. — Тягостная пауза. — Было очень приятно тебя повидать.

— Черт возьми, Тони, не уходи от меня второй раз. Еще не все кончено. — Я повернулся к ней, лицо у меня покраснело. — Все эти годы я думал о тебе, пытаясь разобраться, что случилось. Ты понятия не имеешь, сколько я о тебе думал. Ни малейшего. Я думал, что мне никогда не забыть тебя, и теперь… теперь… — Я помотал головой. Теперь ничего не поделаешь. Все, конец. — Черт, я все это время думал о тебе и вот не помню, какой кофе ты пьешь, черный или с молоком.

Она выжидательно посмотрела на меня.

— Вообще-то черный.

— Верно, черный.

Я открыл шкафчик, вынул кружку, набрал в грудь побольше воздуха и сказал:

— Ты можешь вернуться в гостиницу за вещами, Тони, но я хотел бы, чтобы ты до отъезда пожила у меня. Мне будет дерьмово, если ты не останешься. В гостевой спальне у меня велосипеды и всякие примочки, но ты можешь положить там свое снаряжение, а спать на диване в гостиной. Мне кажется, нам обоим будет полезно побыть вместе. — Я налил в кружку кофе и передал ей. — Идет, доктор Доминго?

Принимая от меня кружку, она коснулась моей руки и сказала просто:

— Идет.

Так началась наша новая дружба, основанная на реальном раскладе карт, а не на желаемом. Я сварил яйца всмятку — помнил, что Тони их любила. Все шло прекрасно, даже беззаботно, пока я не заговорил о Лоре. По голосу Тони я сразу догадался, что они все еще вместе.

— Как она? — спросил я. — Такая же веселая?

— Если всерьез, — Тони опустила глаза, вздохнула, — последний год было очень трудно. У Лоры развилась М3; с этим много проблем.

— Что это такое?

— Медикаментозная зависимость. Обычное дело у сестер — по крайней мере, так говорят. Понимаешь, наркотики под рукой, и все эти нагрузки… Последние два года она работала в отделении СПИДа, и ее это доконало.

Я чувствовал — здесь только верхушка айсберга, и спросил:

— И что случилось? Вы еще вместе?

— Нет, сейчас — нет. — Она нахмурилась, посмотрела на меня. — Тебе действительно это интересно?

— Конечно. — Мне все интересно, подумал я. Хватит с меня белых пятен.

— Ну ладно. — Тони вздохнула. — Неприятности начались года два назад. Лора всегда крепко поддавала, а тогда она стала работать с больными СПИДом. Они умирают. С этим она не справилась. Да и кто бы справился? Начала тянуть транквилизаторы, не знаю какие, и покатилось. Я думаю, здесь психология: все эти дела со СПИДом заставили ее крепко подумать о своих сексуальных делах. Год назад я попробовала ей помочь, но она меня послала. Я стала сатанеть от этого, она была совсем плохая — приходила домой пьяная или под кайфом почти каждый вечер. Это и раньше случалось, но тут она развернулась — ужас что такое. И однажды…

— Ну?

— Я пришла из больницы пораньше и вижу — она сидит в гостиной, готовится вкатить себе героин. Я чуть крышу не пробила — выхватила шприц, сломала, а она бросилась на меня. Началось настоящее побоище, с кулаками и все такое. Омерзительно. — Тони опустила голову. — Злоба так и перла из нее. Ярость. Она меня сшибла с ног.