Герберт Розендорфер - Четверги с прокурором

Захваченный сюжетом читатель, как водится, вскоре забывает эту краткую фразу. Шпицхирн с Густавом перебирают один за другим планы инсценировки убийства. Даже обычное убийство очень нелегко превратить в идеальное. А уж о том, чтобы инсценировать идеальное убийство, и говорить нечего. В конце концов оба – собственно, речь идет о Шпицхирне – возвращаются к первоначальной идее отравления, навеянной Шпицхирну шекспировской трагедией. Причем основная роль отводится яду, тому самому яду, приняв который Густав на некоторое время превратился бы в покойника. Шпицхирну предстоит столкнуться с опасениями Густава, и ему стоит немалых усилий убедить последнего в полнейшей безопасности. Да, чуть было не забыл: Шпицхирн рассказывает, что об этом яде, вернее, об этом «химическом веществе» или «фармацевтическом препарате» – Шпицхирн предпочитает использовать эвфемизмы – он узнал на одном из недавних конгрессов частных детективов.

Тому, что Густав становится покладистее, в немалом степени способствует и, на его взгляд, изменившееся в последнее время отношение к нему Беатрикс. По его словам, «былой огонь чувств угас и теперь едва тлеет».

«Может, у нее появился другой?» – спрашивает Шпицхирн.

Густав и сам не раз задавал себе этот вопрос.

«Уж не ревнуешь ли ты ее?»

«Бред собачий! – бросает Густав в ответ. – Сплю и вижу, как бы от нее поскорее отделаться. Одно меня беспокоит: стоит Менле догадаться о ее новом романе, и плакали наши с тобой денежки».

«Знаешь, а ты, пожалуй, прав».

«Так все-таки есть у нее кто-нибудь или нет? Как ты думаешь?»

«Откуда мне знать?»

«Ты же детектив, черт возьми!»

«Мне поручили пасти тебя, а не Беатрикс. Но знаешь, по отдельным ее реакциям, вероятно, можно заключить, что она на самом деле… В особенности теперь, после того как ты об этом сказал… Короче, я не исключаю, что бабенка завела себе кого-нибудь еще. Но пойми, не это нас должно сейчас заботить».

«Ты имеешь в виду этот… это фармацевтическое средство?»

При этих словах Густав судорожно сглотнул.

«Что же еще, по-твоему?»

«И что, примешь его, вроде как умер, а потом снова опоминаешься?»

«Стопроцентная гарантия».

Идею Густава сначала опробовать средство, приняв малую дозу, Шпицхирн отклоняет. И вот почему: первое, если Густав так и не проснется, что ему с этого? И потом, общеизвестен факт, что прием сильнодействующих наркотических веществ дважды через относительно короткий промежуток времени небезопасен.

Теперь мы подошли к тому, как Шпицхирн пускает в глаза пыль Менле насчет того, как собрался обдурить полицию, то есть к плану безупречного убийства.

«Все будет выглядеть как самоубийство. Герр Куперц примет смертельную дозу цианистого калия».

«Вы ему, герр Шпицхирн, самолично, что ли, вольете яд в глотку?»

И Шпицхирн излагает ему довольно замысловатый план. Одной из важных его составляющих является то, чтобы Менле ни сном ни духом не ведал о его тесных отношениях с Густавом Куперцем.

Желаете выслушать план? Помните, я говорил об одном на первый взгляд второстепенном обстоятельстве? Не хочу, чтобы у вас создалось впечатление, будто я недопустимым образом похоронил этот план под грудой рассказанного из-за того, что это не играет особой роли для развития действия, оставил слушателя в неведении, невольно заставив его додумывать самому. Так желаете?

– Да, – ответил профессор Момзен.

– Нелегко, нелегко, – проговорил герр Канманн, – я-то надеялся, что вы откажетесь. Итак, Шпицхирн объясняет Менле, и тот готов поверить, что частный детектив сумел раздобыть ключи от квартиры Куперца.

«Каким образом?» – желает знать строительный магнат.

И получает хорошо знакомый ответ: «Профессиональная тайна».

Это Менле может понять, поскольку и его жизнь – сплошные профессиональные тайны.

«Причем я точно знаю, – продолжал Шпицхирн, – сколько наш объект будет отсутствовать. Так что у меня будет время осмотреться».

«Но ведь это незаконно. Разве не так?»

Шпицхирн многозначительно улыбнулся.

«Если бы все действовали сплошь легальными методами, в таком случае мне пришлось бы остаться без работы».

И это не вызывает у Менле ни малейших сомнений.

«Таким образом, – заговорил дальше Шпицхирн, – у меня появилась возможность изучить его предпочтения, привычки, склонности. В том числе установить, что он полощет рот жидкостью марки «Полярный ледник». И не раз в день, а постоянно. Дело в том, что у него неприятный запах изо рта».