Наконец неторопливо раздвинулись двери лифта, Казьмин впрыгнул в кабину, следом за ним - кто-то из райотдела. Дверь закрылась, кабина пошла кверху. Здоровенный сержант развернулся к дверям с автоматом на изготовку и, не церемонясь, локтем задвинул майора себе за спину, толстую от бронежилета. Лифт еле полз...
На площадке их встретил Воропаев, тяжело переводя дыхание:
- Все уже, Илья Трофимыч...
Дверь направо стояла нараспашку, на полу валялось битое стекло. В тамбуре кто-то из ребят, опустившись на колени, перевязывал голову сидящей на полу женщине. Майор осторожно протиснулся мимо них, шагнул в распахнутую дверь.
В коридорчике лейтенант Новиков вызывал по рации "скорую помощь", объяснял, что нужны три машины. В комнате против двери толпились люди в бронежилетах, на диване, головой к двери, лежала ещё одна женщина в разорванной одежде, кто-то прижимал ей тампоном рану под левой ключицей, пытаясь остановить кровь, второй быстро бинтовал, потом поднял голову:
- Ребята, ещё пакет!
На полу лежал человек в черном пальто, откинув в сторону правую руку, вывернутую под неестественным углом.
- Лаврентьев! - воскликнул майор. - Это вы?
Лаврентьев отвернул голову в сторону. Под глазом у него постепенно наливалась кровью свежая ссадина.
- Товарищ майор! - доложил Корзухин, старший лейтенант из райотдела. Вот эти двое стреляли.
Казьмин повернулся. У стены стояли два человека в кожаных куртках с руками за спиной.
- Я один стрелял, - сказал меньший. - В замок и в потолок.
- А я, увы, не успел, - добавил второй, высокий, худощавый. - Только рукояткой двинул... Илья Трофимыч, что там с Асей?
Казьмин присмотрелся:
- Елки-палки! Колесников! Вы-то как тут оказались?
- С Асей что?! - заорал Колесников.
- Ася?.. Это ваша жена там, в тамбуре? Сейчас...
Вернулся через минуту:
- Кажется, ничего серьезного. Чиркнуло пулей по черепу. В сознании. Ну, так что это вы тут пальбу устроили... э-э... Вадим Андреич?
- Спасательная экспедиция... Чуть не опоздали...
- Успели... Спасибо... - едва слышно донеслось с дивана.
- Молчите, Наташа, вам нельзя разговаривать.
Казьмин повернулся:
- Ожила, дочка? Ну и молодец. Лежи спокойно, сейчас "скорая" приедет.
Снова обернулся к Колесникову, вздохнул:
- Это мы опоздали. Поздно нам дали команду.
- Скажите, пусть снимут наручники. Мы драться не будем.
- И то верно... А парень этот - что, с вами?
- Мой сотрудник и друг, Андрей Сычев. Андрюша, это майор Казьмин, который нас из Дальнего Кута выручил.
Корзухин, покосившись на Казьмина, снял наручники.
Вадим Андреич перевел дух, отлепился от стены.
- Я Асю занесу сюда. Что ж ей там на полу сидеть...
Казьмин покачал головой:
- Не будем пока трогать, пусть сперва врач глянет. Может, контузия, сотрясение... - Поднял глаза, присмотрелся. - Вы бы сами присели, вид у вас...
- Присесть? И в самом деле, что-то ноги не держат... - Колесников опустился на стул, перевел дух. - Вроде и годы небольшие, а прыгать уже тяжело. - Задумался, пробормотал едва слышно "Чернобыль чертов", потом поднял голову: - Говорите, поздно вам команду дали? А кто давал команду, не Кучумов?
Илья Трофимович долго смотрел на него, наконец разлепил губы:
- Отдыхайте, Вадим Андреевич. Сейчас приедет "скорая", отправим женщин и этого... кандидата... А после уж будем разбираться. Нам с вами много ещё толковать придется... про всякое-разное.
Эпилог
До выборов осталось...
Ни в какую больницу я, конечно же, не легла. Еще чего! Понятное дело, для непривычного слуха слова "скальпированная рана", "сотрясение мозга" звучат довольно устрашающе. А значит это всего-навсего, что сотрясенный мозг нужно врачевать усердным лежанием. А скальпированная рана прекрасно лечится швом и перевязками. Что и дома несложно осуществить. Тем более при той заботе, которой меня окружили сразу же мои знакомые, полузнакомые и вовсе незнакомые друзья.
Совершенно незнакомые доктора из чернобыльской клиники делали перевязки, уколами баловала меня Виточка из соседней квартиры (и ворчала: "Инъекции бывают внутривенные и внутримышечные, а внутрикостных не бывает"). Хорошая девочка с золотыми руками. Это все Димка организовал. А Виту привел со словами: "Вот тебе прикольная девушка". И ему неплохо, что я дома. Во всяком случае, гораздо лучше, чем по три раза на дню через весь город возить в больницу корма, белье, медикаменты, шприцы и все прочее.
Короче говоря, я отвалялась дома. За окошком зима нехотя уступала весне. По утрам у нас на балконе пели птички, иногда даже солнышко в комнату заглядывало. Я физически чувствовала, что поправляюсь - как будто медленно выныриваю из темной глубины к свету.
Читать дальше