Майнет Уолтерс - Разрушитель

— Имеете какое-нибудь представление о том, когда ушла лодка Стива утром в субботу? — спросил Карпентер.

Начальник порта покачал головой:

— Отсюда я не мог увидеть. Спросите в яхт-клубе.

— Мы уже спрашивали. Не повезло.

— Тогда ждите до субботы, когда появятся те, кто плавает только по выходным. Это ваш наилучший шанс.

Лодка замедлила ход, приближаясь к шлюпу Хардинга. В иллюминаторах в середине судна мерцал желтый свет, резиновая лодка ударилась о борт шлюпа от наката волны от парома. Изнутри были слышны приглушенные звуки музыки.

— Эй, Стив! — закричал помощник начальника порта, слегка постукивая по обшивке левого борта. — Это Гари. К тебе гости, приятель.

В ответ раздался приглушенный голос Хардинга:

— Отвали, Гари! Я болен.

— Не могу. Это полиция. Им нужно поговорить с тобой. Иди открой и протяни нам руку.

Музыка внезапно прекратилась, в открытом сходном трапе в кубрик показался сам Хардинг.

— Что происходит? — спросил он, с искренней улыбкой оглядывая двух детективов. — Думаю, это как-то связано с той женщиной, с тем, что было вчера? Мальчики соврали про бинокль?

— У нас возникло несколько вопросов, связанных с этим. — Карпентер ответил точно такой же искренней улыбкой. — Можно подняться на борт?

— Конечно.

Помощник начальника порта прыгнул на палубу и протянул руку, чтобы сначала помочь Карпентеру, а потом его товарищу.

— Моя смена заканчивается в десять, — обратился парень к офицерам. — Через сорок минут заберу вас. Если будете готовы раньше, позвоните по мобильнику. Стив знает номер. Если нет, то везти вас придется ему.

Полицейские наблюдали, как он развернулся, делая широкий круг, оставляющий сверкающий след на поверхности воды, и направился вверх по течению реки к городу.

— Вам лучше спуститься, — сказал Хардинг. — Здесь холодно.

Он был одет в ту же тенниску без рукавов и те же шорты, что были на нем накануне. Его охватила дрожь от порывов ветра по соляным пластам на входе в реку. Хардинг был босой, он критически глянул на ботинки полицейских.

— Вам лучше снять обувь, — сказал он им. — Я потратил два года, чтобы настил имел такой вид, как сейчас, не хочу, чтобы на нем оставались следы.

Они расшнуровали ботинки, спеша оказаться в уютном тепле. Воздух внутри салона все еще был насыщен парами алкоголя, не выветрившимися после ночной пирушки. И даже если бы на столе не было пустой бутылки из-под виски, нетрудно было догадаться, почему Хардинг назвал себя больным. Тусклый свет единственной газовой лампы только подчеркивал впадины на его щеках и темную щетину давно не бритого подбородка. Даже беглого взгляда на мятые простыни в каюте, куда он успел быстро закрыть дверь, было достаточно, чтобы у полицейских не возникло сомнений в том, что он провел большую часть дня в постели в ужасном похмелье.

— Какие вопросы? — Хардинг опустился на скамейку у стола и пригласил гостей сесть на другую.

— Обычные, мистер Хардинг, — ответил Карпентер.

— О чем?

— О вчерашних событиях.

Стивен прижал ладони к векам и потер их, словно пытался избавиться от чертиков.

— Ничего больше не могу добавить к тому, что рассказал вчера другому полицейскому. Да и то большую часть мне рассказали мальчишки. Они считали, что женщина утонула и ее выбросило на берег. Они правы?

— Конечно, это выглядит именно так.

Актер перегнулся через стол:

— Я подумываю подать жалобу на того полицейского. Он был чертовски груб, заставил меня и ребят почувствовать, что мы имеем какое-то отношение к происшествию. Меня это мало трогает, но неприятно из-за детей. Он напугал их. Мало удовольствия обнаружить труп, а затем встретиться с полицейским в ботинках, подбитых гвоздями, который сделал ситуацию еще неприятнее… — Он покачал головой. — На самом деле, я думаю, он приревновал меня. Я болтал с этой птичкой, когда он вернулся. Мне показалось, он дьявольски взбесился из-за этого. Считаю, он сам неравнодушен к ней, но он такой вялый увалень, что ничего не предпринимает.

Поскольку ни Гелбрайт, ни Карпентер не встали на защиту Ингрема, наступила тишина, во время которой оба полицейских с интересом рассматривали салон. При других обстоятельствах освещение можно было бы считать романтическим, но для стражей порядка, старающихся заметить что-нибудь связывающее хозяина лодки с изнасилованием и убийством, нельзя было придумать ничего худшего. Большая часть помещения была затемнена, и даже если существовали доказательства того, что Кейт и Ханна побывали на борту в прошлую субботу, их нельзя было обнаружить.