Татьяна Степанова: Созвездие Хаоса

Ей казалось, что она сама своей волей поставила пусть не точку, но многоточие. И эта история в общем-то закончилась.

Сладкое послевкусие ЭРЕБа на губах, след его поцелуя…

После всей горечи, страха, крови, гари, дыма…

Сладкое как мед послевкусие…

Экспресс уносил ее прочь. И она не принимала в расчет, что ЭРЕБ все сам решает за всех.

В той больнице Москвы, где лечился от травм арестованный Андрей Ржевский, водитель автобуса, о котором в последние дни как-то все забыли в вихре событий, все свидетельствовало в это утро об обратном.

Охранники-полицейские метались по этажам, обыскивали парк. В процедурной, стоная, приходила в себя оглушенная медсестра.

Под утро Андрею Ржевскому вдруг стало худо, он начал задыхаться. Охранники вызвали врача и медсестру. Врач велел немедленно снова вернуть Ржевского в реанимацию. Он выглядел плохо – краше в гроб кладут.

Его погрузили на каталку, и медсестра одна повезла его в реанимацию. Они подъехали к лифту.

Дальше она не помнила почти ничего.

Вроде играла какая-то музыка.

Клавесин.

Возможно, «Тамбурин» Рамо…

Момента, когда восставший с одра Ржевский набросился на нее и оглушил, она не помнила.

Он содрал с нее халат. И под видом медбрата растворился на этажах клиники.

Его искали, искали, подняли по тревоге ближайшее отделение полиции, но…

Скромный водитель автобуса словно в воду канул. И это было удивительно, учитывая его состояние после двух операций на легких.

Полицейские уверяли себя, что долго ему в бегах все равно не протянуть, что скоро его все равно поймают.

ЭРЕБ – обитель хаоса и мрака, знавший все досконально о полном раскрепощении зла и напитавший это свое истинное чадо безмерным восхищением перед деяниями создателя мух, вылупившихся из посмертного проклятия, имел на Ржевского совсем иные долгосрочные планы.

Так много мест, городов, где этому восхищению, этому аду внутри можно дать новое развитие, где можно создать что-то свое – еще более страшное – из подручной вечной тьмы, под звуки клавесина.

Музыка ЭРЕБа нескончаема…