Татьяна Степанова: Созвездие Хаоса

Так думала Катя. Она боялась того, что ожидало их.

– Созвездие Треугольник, Малая Медведица, Рак, Андромеда, – перечисляла Алла Мухина. – Звезды не важны, названия тоже. Заглавные буквы – ТМР и А. Тамара… Как же он ее ненавидел! Он помечал всех их, клеймил, выжигая свою ненависть на их телах. Он определял их – это вопрос семантики, определял их как вещь. Делал их как бы ее неотъемлемой частью и объектом своей неутоленной ненависти. С ее самоубийством на базе дело нечисто. Я в этом абсолютно уверена. Он вряд ли бы позволил ей умереть самой. Ох, я ведь всегда знала, что он обожал свою мать… Она умерла у него на руках, он постоянно об этом всем говорил.

– Дмитрий Ларионов убит, – сказала Катя.

Мыслями своими она была на темной улице Роз. Этот момент все длился, длился в застывшей, как смола, реальности ЭРЕБа. Они шли рядом по садовой дорожке к освещенному дому. Он вел свой велосипед за руль и свободной рукой изображал призрачную флейту принца Гамлета… Девять дней одного года… Она пережила свои собственные девять дней.

– Кто же убил монстра ЭРЕБа? – спросила она. – Кто подставил нам Нину Кацо в качестве приманки капкана? Кто расставил тот капкан, залез в дом, разрезал картины, а потом подбросил клей и бумагу… Кто убил Нину? Кто заставил нас поверить в то, что монстр ЭРЕБа живет на улице Роз…

Алла Мухина глядела на поля и поселки, мелькающие за окном машины. Они знали ответ на этот вопрос. Теперь не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться. Чтобы сложить все части в причудливый узор.

– Она на четвертом месяце беременности, – сказала она тихо. – Мотивы могут быть разные. Или всего один-единственный мотив. Но мы должны помнить одно – ее будущий ребенок не должен пострадать. Поэтому нам надо хорошо подготовиться к задержанию.

Катю бросило в жар.

В город они въехали уже в сумерках. Всю дорогу Мухина созванивалась со своими сотрудниками – только с ними, министерских в будущую операцию не посвящали.

И все снова вроде как было тихо-тихо…

Но сердце Кати сжималось – эта тишина была лживой, столь же призрачной, как и городской мираж.

Подъехали к отелю «Радужный мост», куда Катя сама сопроводила ее… Из отеля, как тень, выскользнул сотрудник полиции, подошел к их машине.

– Ее в отеле нет. Ушла еще днем. Она дома сейчас. Наши ведут наблюдение за домом.

Их машина развернулась и плавно поехала мимо знакомых Кате перекрестков, мимо площади, где столько всего случилось.

Промелькнули улицы-аллеи, окутанные серыми сумерками, здание больницы, больничного парка, корпуса базы явили себя и пропали во мгле. Дорога свернула, потом снова свернула, за деревьями показалась гладь реки.

На лесной дороге, светя фарами, стояло несколько полицейских машин. Сирены и мигалки выключены.

– Она в доме. Ворота на запоре. Камера включена, – докладывал Мухиной один из оперативников. – Она, конечно, нас засечет, но мы сделаем все быстро или же… Она ходила в гараж, там у них вторая машина. Она погрузила сумку и еще что-то. Кажется, хочет куда-то ехать. Возможно, ждет, когда совсем стемнеет.

– Дадим ей возможность покинуть дом. А что за вещи она погрузила? – спросила Мухина.

Оперативники не знали. Катя вспомнила сплошной кирпичный забор дома. Удивительно вообще, что им что-то удалось разглядеть. Не в щели же они наблюдали? А как? Оперативные штучки…

– Ворота открылись, машина выезжает, – доложили по рации.

Оперативные машины развернулись – и разъехались в разные стороны, прикрывая возможные пути – дороги, шоссе, проселки. Все отработано, слаженно, чисто как по нотам. Куда бы ни отправилась та, за кем они следили, ее всюду ждали.

– Едет к реке, в вашу сторону, – снова сообщила рация.

Водитель Мухиной съехал с проселка в лес. Они смотрели на пустынную дорогу. В сумерках появились две светящиеся точки – фары приближающейся машины. Небольшая компактная иномарка, совсем не похожая на внедорожник Дмитрия Ларионова, который полицейские забрали с места его убийства у дома.

Машина медленно приближалась. Катя не могла разглядеть водителя – фары слепили. Сейчас машина проедет мимо них и…

Машина внезапно остановилась прямо напротив их лесного укрытия. Дверь со стороны водителя широко распахнулась.

Водитель чуть не вывалился на обочину – так показалось Кате в первый миг – согнулся, сотрясаемый спазмами.

Теперь Катя узнала ее – ту, что была за рулем.

Темные густые волосы свесились вниз. Ее рвало прямо в траву. И она тихо, жалобно стонала.