Джон Макдональд: Смерть в конце тоннеля

— Почти готово, мэ-эм, — сообщил служащий. — Через минуту спустим вам машину на лифте.

Поблагодарив его, Кэтрин прошла в офис. Там взяла со стойки карту, развернула ее и определила свое местонахождение. Она планировала сделать сегодня остановку засветло, а завтра уже в полдень прибыть в Филадельфию. Там снимет недорогой номер в гостинице на время, пока не найдет маленькую меблированную квартиру. На более отдаленное будущее Кэтрин не загадывала, но знала, что рано или поздно у нее непременно появится работа. Благодаря щедрости Уолтера она может не торопиться с поиском места. Благодаря его щедрости и ее собственным сбережениям. Впрочем, слово «щедрость» имело горький привкус. Кэтрин вспомнила, как ее подмывало разорвать чек на мелкие клочки. К счастью, не сделала этого. Сумма была солидной. Она и не подозревала, насколько солидной, пока не нашла этот чек у себя в сумке после той последней сцены.

Гонорар за услуги, оказанные ею сверхурочно. Бонус для незаменимой мисс Аллер, хранительницы личного кабинета, личных книг и секретаря исключительных качеств.

Жаль, что в Филадельфии никто ей не попеняет за глупость. Никого не осталось. Прошло восемь лет. Восемь лет в Калифорнии и разбитое сердце в придачу.

«Ты знала, что делала. Ты знала, что тебя ждет», — сказал ей Уолтер.

«Да, я все знала. Знала каждую минуту. Но, по крайней мере, я была хорошим секретарем, не правда ли, Уолтер Худ? Самым лучшим из тех, какие у тебя были и когда-либо будут. Я была хорошим секретарем и хорошей любовницей».

— Все готово, мэм. Вместе с бензином это… позвольте-ка… семь восемьдесят.

Она заплатила десять и получила сдачу. Потом вышла, села в новый блестящий черный «форд». После четырех тысяч миль пробега машина внутри все еще пахла как новая.

— Ты останешься в городе? — осторожно поинтересовался Уолтер.

— Я решила вернуться в Филадельфию.

— Я дам тебе рекомендательное письмо, которое поможет получить приличное место где угодно. Какую указать причину увольнения?

— Семейные обстоятельства, что же еще?

— Не надо злиться, Кэт. Давай разумно смотреть на вещи.

— Вы совершенно правы, мистер Худ. Давайте разумно.

— Возьми блокнот, пожалуйста.

Он привычно откинул крупное тело на спинку красного кожаного кресла и повернулся в сторону большого окна с видом на ночной залив.

— «По требованию, двоеточие, абзац. Рекомендую вам мисс Кэтрин Аллер, компетентного секретаря, обладающего незаурядными деловыми качествами. Она поступила на работу в качестве стенографистки в штаб-квартиру Восточного отделения Объединенной химической корпорации пробел лет назад».

— Девять, — подсказала Кэт.

— «В течение первого года службы стала моим личным помощником. Позже я получил назначение в Сан-Франциско, на должность старшего менеджера по продажам Объединенной химической корпорации. Так как я не смог найти сотрудника равной деловой компетенции, то затребовал перевода мисс Аллер. Перевод был осуществлен, и с тех пор она выполняла обязанности моего личного секретаря.

Я глубоко сожалею о принятом ею решении оставить свою должность в нашей компании. Мисс Аллер молода, энергична, компетентна, исполнительна и заслуживает превосходных рекомендаций». — Закончив, он повернулся к ней с кислой гримасой на лице и сказал: — Какого черта, Кэт… Неприятно, что все так… получилось.

Она энергично поднялась:

— Копию в архив, мистер Худ?

— Да, будь он проклят.

Она вышла в приемную, закатала два чистых листа в электрическую печатную машинку, села и выдала длинную безупречную, безошибочную очередь. Вырвав оба готовых экземпляра, положила их перед ним на стол, и он поставил подпись большой, сильной рукой.

— Кэт?

— Это все, мистер Худ?

— До свидания, Кэт. И… счастливо.

— Спокойной ночи, сэр.

Она собрала в сумку вещи со своего секретарского стола, убрала тяжелую машину в ящик и тихо вышла в коридор. Он остался сидеть в темноте, глядя на залив.

«Ты знала, что тебя ждет», — сказал Уолтер.

«Да, я шла на это с открытыми глазами».

Когда она выбралась на шоссе, ее подхватило стремительное течение транспорта и понесло к востоку. Кэтрин возвращалась туда, где все началось.

Когда ее первый раз вызвали стенографировать в офис мистера Худа, у нее поджилки тряслись от страха. Его секретарша вышла на пенсию. Три другие девушки из их штата стенографисток его не устроили. Каждая проработала у него лишь неделю. Перед тем как отпустить ее, миссис Хейл сказала: