Наталья Солнцева - Красный лев друидов

– Тем более, надо жиличку твою искать. Только она знает, кто был в доме... как там все случилось. Ты ее фамилию знаешь? Где живет?

– Знаю... да что толку-то? Вдруг это она там и...

Топорков в отчаянии махнул рукой. Его огрубевшие пальцы с короткими ногтями были твердыми, натруженными, с застарелыми мозолями.

– Да-а... с того света должок не востребуешь, – посочувствовал Матвей. – А что, личность погибшего не установили?

– Кажись, нет пока... Тело-то обгорело сильно... поди, пойми... Забрали на экспертизу. Мне уже звонили из милиции, вопросы задавали. С подковырочкой! Эх, что за жизнь собачья... Я, можно сказать, сам пострадавший, а меня обвинить пытаются! Будто бы я свой дом нарочно спалил! Слушай... ты же видел мою избушку... картинка! Разве у меня рука бы поднялась?

– Вряд ли...

– Только-только все налаживаться стало. – заказы пошли, деньжата завелись, Римка успокоилась... так на тебе! Пожар! – На глазах у Топоркова навернулись слезы. – Долго я с жизнью боролся, пока не выбился из сил. Разве можно побороть жизнь? Скажи! Вот ты, наверное, умный... институт закончил... по лицу видно... ответь, как правильно – по течению плыть или барахтаться?

Матвей с серьезным видом пожал плечами.

– Я тоже не знаю... – вздохнул бригадир. – Смириться надо, а я не могу. Только глотнул воздуху, а меня опять – на дно! Почему одних жизнь балует, а д-другим подножки подставляет?

– Я не философ...

– Жаль!

Новая порция пива не подействовала на Топоркова. Он, напротив, как будто даже немного протрезвел.

– На жизнь жаловаться бесполезно, – сказал Матвей, продолжая гнуть свою линию. – Ты лучше жиличку свою ищи, которой дом сдавал. Может, она жива и здорова?

– Домой к ней идти, что ли? Не-а... не пойду! Пусть ее менты ищут... им за это деньги платят...

– Чудак человек! В твоих интересах отыскать ее, пока она не сбежала. Узнает барышня, какая беда приключилась, и скроется. Неприятности-то ей ни к чему!

– Думаешь, не она там... того... умерла, в общем?

– Чем черт не шутит? Вдруг она ключи кому-нибудь дала... на пару деньков? Подружке, например... для свидания с любовником?

– Слу-у-ушай... а ты голова! – просиял Топорков. – Точно! Может, это вовсе не Алевтина была...

– Так ее Алевтиной зовут?

– Ну да. Мы с ней этим летом в метро познакомились. Случайно. У нее карманник сумочку разрезал, а я заметил. Хвать вора за руку... он кошелек выбросил – и давай людей расталкивать, к дверям пробираться. Ловкий такой, верткий, как угорь! Поймать я его не поймал – тут как раз станция подоспела, двери открылись, он и выскочил. Я кошелек поднял и вернул ей. Она долго меня благодарила, пригласила в кафе, сказала, что хочет меня угостить... Заказала обед. Посидели, поболтали... обменялись телефонами.

– У тебя с ней... роман?

– Не было у нас ничего, – заявил Топорков. – Я ей про дом в Ласкине рассказал, в гости приглашал. Она, правда, в тот раз отказалась. Но сказала, что обожает деревянные дома и как-нибудь обязательно приедет.

– Почему у вас зашла речь о доме?

– А о чем еще говорить-то? Она больше молчала. Не про Римку же мне было ей рассказывать?

– Логично... Значит, вы с тех пор не встречались?

– Я ей звонил, – признался бригадир. – Захотелось ее увидеть почему-то... Ох, и глазищи у нее!

– И как она? Обрадовалась твоему звонку?

– Не особо... Так, отвечала из вежливости... но с холодком. Равнодушно, в общем. Я ее на прогулку пригласил...

– Опять в Ласкино?

– Нет... в городской парк. Пройтись, на качелях покататься.

– Она отказалась?

– Угу, – понуро кивнул Топорков. – Алевтина меня сразу раскусила, какого я поля ягода. Она не то что моя Римка... я имею в виду, она не из простых... крученая, верченая! Хитрая, словом, себе на уме. Глазищи черные, как уголья... сверкнет ими, аж мороз по коже! И волос у нее вороний, блестящий. Странная баба... вроде не красавица, а в сердце запала.

Он потягивал пиво, но уже не пьянел. Разговор об Алевтине быстро привел его в чувство.

– Ты, часом, не влюбился?

– Я этих фиглей-миглей не признаю, – смущенно буркнул бригадир. – Любовь... морковь! Жизнь – не кино. Это в сериалах сплошь романтика и сопли, а на деле все грубо. Выпили, закусили – и в койку. Я своей Римке почти не изменял: прикипел я к ней. Другие бабы мне по барабану. Одна Алевтина чуть до греха не довела...

– Как ее фамилия?

– Тебе-то зачем? – воззрился он на Матвея.

– Помогу с поисками. Сам ты, я вижу, не справишься.

Топорков колебался. Подозрительное любопытство нового знакомца настораживало его. Не выпей он с горя столько водки и пива, может, и не сказал бы. А тут язык сам вперед хозяина сработал.