Холли Эфрон: Никогда не лги

Мелинда Уайт, Руфь Уайт, Элейн Галлахер. На каждом удостоверении красовалось фото Мелинды.

До слуха Айви донесся вой приближающейся сирены.

Она вернула документы детективу Бланчарду.

— Кажется, она считала, что в парике и очках и так достаточно похожа на меня, поэтому и не стала подделывать мое водительское удостоверение. Сегодня днем она ездила в вашу криминалистическую лабораторию и представилась моим именем. Сдала у вас образец ткани на анализ ДНК. Она не совпадет с той ДНК, которую вы взяли с зубной щетки в ее квартире, потому что та щетка — моя. Она украла ее у меня несколько недель назад.

Бланчард растерянно заморгал, и на лбу у него прорезались глубокие морщины.

— Вы хотите сказать, что образец ДНК, взятый нами в ее квартире, на самом деле принадлежит лам?

— Правильно. И вот еще что. Помните образец ДНК останков плода, обнаруженный вами на ноже, который так глупо пытался спрятать Дэвид? Он совпадет с образцом ДНК с том же самой зубной щетки. Потому что это моя ДНК! — И Айви горько заплакала, давая волю слезам. — Моя и Дэвида. Просто Мелинда работала в больничной лаборатории в то время, когда у меня случился последний выкидыш.

Душераздирающий вой сирены внезапно смолк. Бланчард помог Айви подняться на ноги и проводил ее до двери, а потом помог спуститься по ступенькам.

Перед тем как сесть в карету «скорой помощи», Айви обернулась к нему.

— Мой муж?

— Мы постараемся привезти его в клинику как можно быстрее, — с готовностью откликнулся Бланчард.

Дежурный санитар помог Айви подняться в салон «скорой помощи», уложил ее на топчан и пристегнул ремнями безопасности.

Детектив Бланчард приготовился закрыть двустворчатые дверцы в задней части автомобиля.

— Мелинда носит на шее мое ожерелье, — окликнула его Айви. — Оно принадлежало моей бабушке.

Но его ответа она уже не расслышала. Последовали очередные схватки, такие сильные и продолжительные, что Айви испугалась, что не успеет доехать до больницы.

Тужься! Толкай!

Боль, которая до этого поселилась у Айви в нижней части спины, охватила теперь все ее тело, проникая в каждую клеточку, и давление внутри нарастало, как в паровом котле, грозя сорвать предохранительный клапан. Яркий и беспощадный свет, заливающий родильную палату клиники, казалось, пульсировал в такт волнам боли, прокатывающимся по ее телу. И вдруг с ослепительной ясностью Айви поняла, что кульминационный момент ее мучений наступил.

Дэвид сидел рядом и держал ее за руку все время, пока Айви по крупинкам собирала все свои силы и внутренние резервы, чтобы выполнить одну-единственную, зато самую главную задачу и предназначение. Он вбежал в палату несколькими минутами ранее, на ходу застегивая хирургический халат. Джоди поспешно встала, уступая ему место подле Айви.

— Я привез тебе вот это, — прошептал он, вкладывая в ладонь Айви бабушкин амулет.

На этот раз родовые схватки начались стремительно и развивались чрезвычайно эффективно. Врачи обошлись без неспешной процедуры регистрации в приемном отделении. Не успела Айви выйти из кареты «скорой помощи», как ее уложили на каталку и помчали в родильную палату, где без промедления подключили к фетальному монитору и воткнули в вену капельницу.

«Всему виной пижма», — сообщила ей доктор Шапиро, и врачи очень серьезно отнеслись к возможным последствиям ее воздействия.

— Хорошо. Очень хорошо, — сказал Дэвид, и хирургическая маска, закрывающая ему нос и рот, смешно съежилась, когда он глубоко вздохнул.

Боль стала невыносимой, она сжигала и выворачивала внутренности Айви наизнанку. В глазах Дэвида плескались тревога и напряжение, как будто он тужился и толкал вместе с ней.

— Вот так, правильно. Отлично, Ты просто молодец, — без конца повторял он.

Наконец приступ миновал, Айви едва успела перевести дух, как на нее накатила новая волна боли, которая быстро усиливалась и стала невыносимой. По лицу Айви ручьями струился пот, а она тужилась и толкала снова и снова, пока ей не стало казаться, что в голове раздается оглушительные рев локомотива, разогнавшегося по рельсам до невозможной скорости.

— Прорезалась головка ребенка, — сообщила доктор Шапиро, и голос ее прозвучал на удивление спокойно и уверенно. — Поднатужьтесь еще разок.

Айви поднатужилась и напряглась еще раз, и еще раз, и еще. А доктор Шапиро приговаривала, что осталось еще немножко, что надо потерпеть и что следующий раз обязательно станет последним.