Йенс Лапидус - Шальные деньги

Мрадо взялся за ручку двери. Вход был заточен под приемку продуктов. Открывался на манер люка.

Ненад вынул ствол.

Сумки наполнялись быстро.

В голове у Хорхе винегрет. Смесь страха, триумфа, растерянности.

С души воротит.

На том ролике сняли сестру Юхана.

Избили, изнасиловали. Порвали на куски. Убили?

Как подсел в тачку к Юхану, сразу призадумался: на кого же он похож? Сперва не воткнул. Теперь, спустя полчаса, воткнул, да еще как.

Ay que sorpresa.

Сестра ЮВе — проститутка. У сербов.

Что тут скажешь?

Поддоны вкатывали на тележке. Всего десять штук. Ни поднять, ни развернуть. Вот бы где сноровку дальнобойщика.

Абдулкарим тащился. Фахди потел. ЮВе как-то потух, непохоже на него. А чилиец вообще не понимал, что с ним такое.

Араб велел Петтеру встать на шухере. В случае чего — сразу звонить. А то от копов совсем житья не стало.

В ангаре белые стены, высокий потолок, под ним стальные балки для подъемников. Араб выругался: надо было снять ангар с краном. Полы железные. Запах фруктов. Эхо.

Внутри прохладно.

Два входа: через один они вошли, другой — с противоположной стороны.

Четыре поддона без кокса. Те, что стоят ближе к входу в контейнер. Запас прочности на случай проверки — таможня, сто пудов, взяла бы капусту с краю.

Занялись другой капустой, с «сюрпризом».

Хорхе с ЮВе хватали кочаны. Потрошили. Вынимали пакетики с белым порошком.

Абдулкарим стоял и наблюдал. Взвешивал и считал каждый пакетик. Чтобы все сошлось до грамма.

Фахди набивал пакетиками баулы, рядком выставленные у стены.

Хорхе успел заценить товар. Вскрыл пакетик. Сунул палец. Потер пальцем по десне — классика жанра. Ништяк! Девяностопроцентный ништяк!

ЮВе доволен. Сделка срослась.

Через четверть часа. Осталось три поддона.

Тринадцать баулов с пакетами. Сверху заложены старыми одеялами.

Почти всё. Через несколько минут надо загрузить половину баулов в машину к ЮВе и Хорхе, половину — в тачку, на которой подъехал Абдулкарим с Петтером и Фахди.

Абдулкарим, точно в аптеке, записывает вес каждого пакета. Складывает. В каждом бауле должно быть по шесть килограмм двести пятьдесят грамм кокса. Баулы надо развезти по разным стокгольмским нычкам. Не хранить яйца в одной корзине.

Вдруг: что это? Дверь в ангар открылась.

Хорхе обернулся. Кто там? В руке «недорезанный» кочан.

Петтер, что ли?

Нет.

Амбалы.

Копы?

Походу, да.

Нет.

На голове маски. Оба в костюмах. «Бешеные псы»?

В руках стволы.

Абдул завыл. Хорхе выхватил пистолет. ЮВе юркнул за ящики. Фахди тоже схватился за пушку. Выстрелил. Поздно. Его опередил один из амбалов, настоящий терминатор, с миниатюрным револьвером. Из дула пошел дымок. Фахди рухнул. Хорхе удивился — где кровь-то? Второй амбал, с платочком в нагрудном кармане, прикрикнул:

— А ну, легли мордой в пол! Бегом, бля, а то завалю!

ЮВе повиновался. Абдулкарим остался стоять, как стоял. Орал благим матом. Сыпал проклятиями. Призывал Аллаха. Его преданный «санчепанс» валялся на полу. Выступила кровь. Струйкой полилась из головы. Тот, с платочком, сказал протяжным голосом:

— Хлебало завали. И ляг на пол, — Взял араба на мушку.

Амбал, вальнувший Фахди, сказал:

— А ты, жопа чилийская, особого приглашения ждешь? На пол!

Хорхе лег. Положил ствол. ЮВе едва виднелся из-за поддонов. Абдул тоже лег. Обхватив руками голову.

Какой знакомый голос у этого, с платочком.

Да и у того, который завалил Фахди. Хорхе где-то уже слышал этот голос.

ЮВе сидел спиной к поддонам. Мерзлый пол. Неудобно. Ненад, когда заматывал руки скотчем, малость перетянул.

А так ничего — выпутаться можно: ЮВе загодя попросил Ненада, чтоб тот не переусердствовал. Кому ж охота до утра торчать в морозильнике?

И так наломали дров.

Блин, не было уговора мочить Фахди. ЮВе понятия не имел, что за напарник у Ненада, но накосячил этот амбал будь здоров. Конкретней некуда.

Накатывала жуть.

Абдулкарим лежал ничком, руки за головой, туго замотаны в запястьях. Никак не мог уняться — чертыхался, плевался, брызгал слюной.

Хорхе сидел точно так же, как ЮВе, — спиной к поддону. Руки связаны за спиной. Глядел на ЮВе.

По спине бил мелкий озноб. В ангаре холодно. В глазах у сербов лед.

Жопа!

Ненад с напарником добивали капусту. Разрезали ее, в точности как ЮВе, Хорхе и Фахди. Сгружали пакеты в баулы. Не взвешивая, не считая. На крики араба ноль внимания. В сторону ЮВе даже не взглянули.