Николай Леонов - Шоу не должно продолжаться

— Зачем вы дразните его? — забеспокоился Плеханов. — Он же вас пристрелит!

— Не выйдет, — покачал головой Гуров. — Для того чтобы попасть в цель, нужны навыки. Сомневаюсь, чтобы ваш друг попал в мишень даже с двух шагов. Наверняка до этого дня ему не приходилось ни держать оружие в руках, ни стрелять из него.

— Ошибаетесь, Лев Иванович, я отличный стрелок, — расслабляясь, заявил Беркутов.

— Неужели что-то из вашей биографии прошло мимо моего внимания? — притворно удивился Лев. — Сдается мне, вы блефуете, Андрей.

— Хотите проверить? — Беркутов был доволен тем, как повернулся разговор. — Ладно, но условия ставлю я. Устроим пари. Если я попаду с одного выстрела вон в ту статуэтку и отстрелю ей голову, вы уберетесь отсюда и больше никогда не побеспокоите меня. Идет?

— А если промахнетесь? — Гуров старательно изображал азарт.

— Если промахнусь, сам сдамся, — рассмеялся Беркутов. — Только я не промахнусь.

— Не путайте самоуверенность с уверенностью в своих силах, — заметил Лев, делая вид, что предложение Беркутова пугает его.

— Не делайте этого! — взмолился вдруг Плеханов. — Андрей был лучшим стрелком на курсе. Он не один год посещал клуб ДОСААФ.

— Замолчи! — прикрикнул на него Беркутов и заторопил Гурова: — Итак, по рукам?

— По рукам! — уверенно проговорил полковник.

Беркутов прицелился и выстрелил. Гуров даже не удостоил внимания статуэтку, разлетевшуюся на мелкие осколки. В момент выстрела он бросился на Беркутова и одним поставленным ударом вырубил его. Беркутов выпустил воздух из легких и рухнул на пол. В этот момент входная дверь затрещала, и через секунду комната заполнилась людьми в масках и с автоматами наперевес. Ворвавшись в комнату, бойцы повалили Плеханова на пол, заломили ему руки и защелкнули на запястьях наручники. Осмотрев тело Беркутова, бойцы озадаченно покачали головами и без усилий заключили его руки в плен наручников. Тот начал медленно приходить в сознание. Мутный взгляд блуждал по незнакомым лицам, губы беззвучно шевелились. Он будто пытался отыскать кого-то взглядом. Омоновцы подняли Беркутова и Плеханова на ноги.

— Чисто сработано, — сухо похвалил Крячко, ворвавшийся в квартиру в числе первых, и приказал выводить задержанных.

— Вот и все, — проговорил Гуров. — «Идейный вор Володя» нейтрализован.

— Ты все еще думаешь, что больной мозг этого шизофреника может иметь какие-то идеи? — пошутил Стас.

— Поехали уже, — устало произнес Лев. — Ужасно хочется домой.

Они спустились на первый этаж и вышли во двор. Там стоял полицейский «уазик». В него грузили задержанных. Беркутов стоял возле машины, угрюмо оглядываясь по сторонам. Взгляд его скрестился с взглядом Гурова. Тот прочитал в этом взгляде такую ненависть, что по коже невольно поползли мурашки. «Похоже, ты нажил себе еще одного кровного врага», — подумал Лев, пробираясь к машине. Крячко ничего не заметил. Он принялся рассказывать, как группа захвата готовилась к штурму, как он сдерживал себя, не желая нарушить обещание, данное другу. Гуров слушал вполуха. Единственным его желанием было поскорее добраться до дома, повалиться на кровать и спать до тех пор, пока воспоминания об этом деле не выветрятся из головы.

С того памятного вечера, когда был задержан Андрей Беркутов, прошли сутки. Гуров снова лежал в одиночной палате на попечении профессора Щепоркина. Из его руки торчала игла, насыщая организм недостающими элементами, и на этот раз он был рад этому. На обратном пути, когда Крячко вез его в столицу, он едва успел предупредить напарника, что теряет сознание. Дальнейшего он не помнил.

Проснулся уже в больничной палате, с иглой в вене. Возле кровати дежурила знакомая медсестра Оксана. Увидев, что Гуров очнулся, она так обрадовалась, что чуть не расплакалась. Она видела, в каком состоянии его доставили в больницу повторно, и винила себя в том, что поддалась на уговоры и позволила полковнику уйти из больницы. Сдерживая слезы, Оксана тепло пожала ему руку и помчалась за профессором. Судя по поведению профессора, тот ничего не знал об участии медсестры в побеге Гурова. Для порядка он отчитал Льва за безрассудное отношение к собственному здоровью, чем и ограничился. Проверив показания приборов, велел плотно кушать и побольше отдыхать, после чего удалился, сославшись на невероятный приток тяжелых больных.

Гуров остался наедине с самим собой. Мысли крутились вокруг Беркутова, но теперь это были приятные мысли. Преступник задержан. Сейчас он, наверное, дает признательные показания. Улик против него столько, что любой судья, особо не утруждаясь, вынесет обвинительный приговор. Жаль, что Беркутов так и не воспользовался возможностью сдаться добровольно, но это был его выбор. Гуров сделал все, чтобы он получил эту возможность, остальное не в его власти.