Николай Леонов - Шоу не должно продолжаться

— Какие триста тысяч? О чем он говорит? — Плеханов перевел взгляд с Гурова на Беркутова: — Андрей, скажи хоть что-нибудь! Ведь это все неправда, верно?

— А вы проверьте его сумку, Вадим, он ведь приехал к вам не с пустыми руками, — посоветовал Гуров.

Плеханов снова взглянул на друга, и тот отвел глаза. Тогда он поднялся с дивана и направился в прихожую. Выйти из комнаты Беркутов ему не дал.

— Сядь, Вадим! — жестко приказал он.

— Почему я должен тебя слушаться?

— Потому что у меня есть кое-что посущественнее болтовни этого недоумка. — Беркутов неожиданно выхватил из-за пазухи пистолет и направил его на друга.

— Андрей, ты совсем свихнулся? — опешил Плеханов.

— Сядь, Вадим, не маячь! — повторил приказ Беркутов.

Почувствовав в его голосе реальную угрозу, Гуров поспешил вмешаться:

— Сядьте, Вадим, так будет лучше.

— Я должен проверить сумку, — упрямо произнес Плеханов. — Должен убедиться в том, что в ней нет никаких денег. И мне плевать на пистолет. Андрей не убийца, он не станет в меня стрелять.

— Не убийца, говорите? Жаль вас разочаровывать, но на совести вашего друга уже есть одно убийство. Так что я бы на вашем месте поостерегся.

— Теперь еще и убийство? Что будет следующим? Терроризм? Насилие или, может быть, шпионаж в пользу иностранных государств? — вспылил Плеханов. — Андрей, скажи, что это неправда. Ты ведь никого не убивал! — посмотрел он на друга.

То, что он прочел на лице Беркутова, повергло его в шок. До него дошло, что полковник говорит правду.

— Почему я должен его слушаться? — вконец растерявшись, повторил Плеханов, но на диван сел.

— Не нужно волноваться, — негромко произнес Гуров. — Все будет хорошо.

— Для вас уже ничего не будет хорошо, — злорадно расхохотался Беркутов. — Вы, Лев Иванович, зашли слишком далеко. Теперь вопрос стоит так: либо я, либо вы. Как думаете, что предпочту я?

— Расслабьтесь, все под контролем, — повторил Гуров, обращаясь только к Плеханову.

На самом деле уверенности он не ощущал. В руках у Беркутова не игрушка из «Детского мира», у него настоящий, к тому же заряженный пистолет. Его, Гурова, пистолет. Тот самый, с которым он пришел в дом Беркутова. Табельное оружие, верный спутник полковника вот уже долгих десять лет. В какие только передряги он с ним не попадал, каких только преступников не обезвреживал. Этот пистолет имел послужной список, о котором мог бы мечтать любой молодой опер. Гурову редко приходилось стрелять на задании, как правило, преступников успокаивал сам вид оружия в руках оперативника. И только в стрелковом тире на Петровке он получал полную свободу, пули здесь только успевали вылетать из патронника. Внезапно мозг Гурова как молнией пронзило: он вспомнил, что в пистолете осталась всего одна пуля. Так уж вышло, что цепочка различных обстоятельств привела к тому, что за неделю полковник не успел ни почистить оружие, ни перезарядить. Последний раз он вынимал его вечером накануне ограбления в магазине Сунгурова. Из тира его в срочном порядке вызвали на ковер к генералу, он даже обойму разрядить не успел. У Орлова просидел до полуночи, домой отправился, не заходя в кабинет. Наутро началась эта гонка за «идейным вором Володей», а пистолет так и остался незаряженным. Знает ли об этом Беркутов? Судя по его уверенности, проверить оружие он не удосужился. На этом можно сыграть. Мысли стремительно проносились в голове, точно воды горной реки. Гуров понимал, что надо заставить Беркутова сделать выстрел. Если он поддастся на провокацию и выпустит пулю, будет не так уж сложно обезвредить его до того, как ситуация выйдет из-под контроля. «Думай, Гуров, думай! — приказал себе полковник. — Счет идет на секунды».

— О чем задумались, Лев Иванович? — насторожился Беркутов. — Не ожидал, что вид оружия вызовет у вас такую реакцию. Вроде бы полицейский должен быть к оружию привычный. Или ностальгия замучила? Догадались ведь, что в моих руках ваше оружие.

Гуров решил, что пришло время переходить в наступление.

— Смешно, — негромко произнес он.

— Смешно? — дернул плечом Беркутов. — Что вас развеселило?

— Да то, что мы сидим тут, безоружные, в полной вашей власти, а вы отчего-то нервничаете все сильнее и сильнее. Это наводит на размышления.

— Ну, поразмышляйте, поразмышляйте. Пока я позволяю, — злясь, проговорил Беркутов.

— Разве вы в силах мне что-то запретить?

— А разве нет? Вы, похоже, не догоняете, кто из нас на мушке.

— Это-то меня и беспокоит. В вашем положении, да с вашими более чем скромными навыками недолго и себя подстрелить, — усмехнулся Лев.