Адам Холл - Меморандум Квиллера

Я подготавливал несложный трюк, известный у нас под названием "переключение". Дело в том, что почти всегда наблюдение, которое один из разведчиков ведет за другим, приводит к одному из следующих результатов:

1) объект не замечает слежки и приводит "хвост" к цели своего следования (так бывает очень редко. Если профессиональный разведчик не умеет даже обнаружить слежки, ему в разведке вообще делать нечего, и его скоро выгонят):

2) разведчик узнает, что за ним ведется наблюдение, но, будучи не в состоянии отвязаться от "хвоста" или не желая почему-то делать этого, ведет его к фиктивной цели, маскируя этим настоящую;

3) разведчик обнаруживает "хвост", отрывается от него и уже один следует к месту назначения;

4) разведчик не только замечает наблюдение, но вступает в контакт с "хвостом" и требует от него объяснения причин слежки (именно так я поступил с Хенгелем. Правда, в том случае слежку за мной вел не противник, а свой, но сути дела это не меняет. После обнаружения "хвоста" всегда возникает большое желание спросить у него, зачем он это делает, хотя бы для того, чтобы увидеть его замешательство);

5) разведчик не только выявляет "хвост", но сам переходит к слежке за ним, то есть производит так называемое "переключение" и из объекта наблюдения превращается в ведущего наблюдение.

К этому трюку мы прибегаем не часто - разведчик обычно занят и свободным временем не располагает. Как правило, он куда-нибудь направляется и не имеет права опаздывать. Однако сейчас я прибег к "переключению" по той простой причине, что должен был перейти в наступление и хотел узнать, где находится логово "Феникса". Возможно, оно находилось там, где меня допрашивали под наркозом, но мне в конце концов уже надоело играть пассивную роль. Я поставил задачу вызвать на себя огонь противника, с тем чтобы схватиться с ним, и частично мне это удалось, но я больше не хотел, чтобы меня фаршировали амиталом. Сейчас я хотел найти штаб-квартиру "Феникса", проникнуть туда, добыть необходимую мне информацию и убраться невредимым.

Я мог бы обратиться для этого к двум еще не использованным источникам информации, но не хотел этого делать. Одним из них являлся герметически закрытый контейнер Солли Ротштейна; я был уверен, что в нем содержалась важная информация, которую он передал бы мне, если бы его не застрелили. Несомненно, что с помощью этой информации я сразу же нашел бы центр "Феникса", но мне хотелось добраться туда, не используя даже косвенно смерть друга, убить которого я невольно помог. Другим источником могла быть Инга. Она давно уже покинула организацию, но из-за нашего "невинного полдня" я не мог просить ее сообщить мне все, что она знала о "Фениксе".

До "Фениксам я мог бы добраться единственным путем - нужно было, чтобы человек, ведший за мной сейчас наблюдение, привел бы меня туда. По существу, это представляло собой единственную цель "переключения".

К девяти часам мне удалось дважды его увидеть. Это был новый человек, и наблюдение он вел не так умело, как тот, который следил за мной накануне. Минут через сорок пять я снова "накололо его недалеко от ресторана Кемпинского на Курфюрстендамм, хотя никакой моей заслуги в этом нет: он чуть не попал под машину, перебегая улицу при красном свете. Прячась друг от друга, мы потратили еще с полчаса, а затем он вбежал в будку телефона-автомата, видимо, для того, чтобы доложить своему начальству о создавшемся положении. Существо полученных им указаний стало очевидным уже минут через десять - он сел в такси и направился к гостинице "Центральная", а за ним я, тоже в такси. Из этого следовало: он потерял меня и поэтому получил распоряжение вернуться туда, откуда начал наблюдение, - единственно известное им место, где меня рано или поздно можно встретить. Мы оба были раздражены, так как впустую потратили утро. Начиная так называемое наступление, я, конечно, не исключал того, что и после "переключения" филер не приведет меня к штаб-квартире "Феникса". Руководила мной вовсе не твердая уверенность, а лишь надежда. Добраться туда иным путем я не мог.

Однако, слежка напоминает вождение машины в том смысле, что, ведя ее механически, опытный разведчик может размышлять о чем угодно. Между Мариендорфом и Курфюрстендамм и обратно я много думал о Солли Ротштейне и делал это основательно, а не так, как раньше, когда под влиянием скоропреходящих эмоций я счел себя виновным в его смерти, убедил себя, что было бы недобросовестно использовать информацию, хранившуюся в оставленном контейнере. Но ведь он стремился к той же самой цели, что и я! Если бы я мог разоблачить неонацистскую организацию "Феникс", это явилось бы местью и за его смерть, и за смерть его жены, а только ради этого он жил и погиб. Я позвонил капитану Штеттнеру.