Николай Андреев - Убейте прохожего!

– Понятно, – разочарованно протянул Романов. – А я почему-то думал, что он был танцором.

«А может, и был, – заметил я про себя. – Это ведь во многом зависит от того, какие коктейли пить. Например, после коктейля, состоящего из старого французского коньяка и молодой русской балерины, говорят, не один солидный господин, разорившись на это удовольствие, скакал козлом по ресторанным танцплощадкам».

Хотел я поделиться этой мыслью с окружающими, да передумал – не хотел бабушку огорчать: как-никак, один из таких козлов приходился ей родным племянником.

– Нет, вы ошиблись, – сказала Романову бабушка. – Виктор не танцевал. А если и танцевал, то исключительно со своей женой.

Весь следующий день я провел один у телевизора. Бабушка с Анечкой, напуганные последними событиями, появлялись на людях только в сопровождении вооруженного Коновалова, а все остальное время: от завтрака до обеда и от обеда до ужина, сидели, закрывшись в своих спальнях. Также вел себя и Рыльский. Утром он смотрел НТВ, дремал, а когда в очередной раз проснулся и увидел, что мы с ним в зале одни, встал и молча, без объяснения причин, ушел в свою комнату. Может, он испугался того, что ему захочется убить еще одного человека – меня, а может, того, что это мне захочется убить еще одного человека – его. Кто тут разберет? Разве что Коновалов. По крайней мере, если судить по его возбужденному состоянию и по тому, что он весь день куда-то звонил, отвечал на чужие звонки, ругался с Романовым, то есть развивал бурную деятельность, можно было предположить то, что ему уже кое-что известно.

А вечером у нас случилось небольшое ЧП. Перед самым ужином, когда все собрались в зале за столом, Романов обратил наше внимание на то, что на одном из окон сломан шпингалет.

Коновалов обследовал его и, с видом врача, не уверенного в том, что сумеет помочь больному, огорченно покачал головой.

– Интересно, чьих рук это дело? – задумчиво спросил он. – А ну-ка признавайтесь!

Все молчали.

– Ты? – обратился ко мне.

– Почему я?

– Потому что ты здесь сидел весь день у телевизора!

– Ну и что? Я, между прочим, еще выходил иногда.

– Куда это?

Я сказал Коновалову, что при женщинах говорить на эту тему не буду – во-первых, воспитание не позволяет, а во-вторых, трусы не такие красивые, как у него. Но направление указал, как есть: прямо по коридору, за кабинетом – налево.

– Скажите, а зачем надо было кому-то окно ломать? – испуганно прижав ладошки к груди, спросила Анечка. – Ведь не для того же, чтобы влезть в него, правильно?

– Именно для этого! – возразил Коновалов. – Лезть в дом днем – глупо, дверь открыта, а вот ночью… Ночью совсем другое дело.

Поднявшись из-за стола, бабушка сказала, что надо немедленно починить окно и вызвать милицию.

Вызывать милицию Коновалов отказался сразу: причин нет, а вот по поводу ремонта обещал подумать.

С видом врача, неуклонно склоняющегося к мысли о том, что помочь его больному может только другой специалист, еще раз внимательно осмотрел шпингалет и тяжело вздохнул.

– Ладно, пойду, Михаила позову, – догадалась, что означает этот вздох бабушка. – Надеюсь, он сумеет наладить.

Коновалов охотно поддержал кандидатуру Михаила. Дав бабушке несколько ценных советов, вроде того, что без отвертки и молотка тут нечего делать, он с чувством выполненного долга сел за стол. Подвинул к себе блюдце с красной икрой, понюхал и с сомнением отодвинул в сторону.

– Ешьте, ешьте! – сказала Анечка. – Эта икра совсем свежая. Недавно купили.

Поблагодарив Анечку за заботу, Коновалов попросил чего-нибудь долгохранящегося.

– Ну, например…

Пока он привередливо разглядывал стол, вернулась бабушка. Показав сопровождавшему ее Михаилу требующее ремонта окно, она села напротив Романова и спросила: во сколько завтра состоится оглашение завещания.

– А ни во сколько! – ответил Коновалов.

Как ни в чем не бывало он положил себе в тарелку большую картофелину, огуречный салат, сыр, маслины, три куска хлеба и сказал, что завтра с утра до вечера исполнитель завещания господин Романов будет сильно занят.

– Он поедет к нам в гости. У меня есть пара коллег, которым просто не терпится задать ему несколько вопросов.

– Каких коллег, – не поняла бабушка. – Милиционеров?!

– Он что, арестован? – спросил Рыльский. – За что?

– А ни за что! Просто так! Как говорится: был бы человек, статья найдется! – Коновалов поднял глаза и широко улыбнулся. – Шутка! Это мы так у себя в милиции иногда шутим… Вы помните, Максим Валерьянович, дело об убийстве Тани Ивановой?