Юрий Ясько - Загадка Скалистого плато

Лена пристально вглядывалась под ноги, искала следы отца, но их не было на щебне, усеявшем склон сопки. Девочка перевалила вершину, вышла на поляну, покрытую крупными кочками, поросшими жесткой и острой травой. Марь. Ступишь между кочками — ноги почти по колено утопают в коричневой воде. Приходится прыгать с кочки на кочку. Кочки подвижны под ногами, стремятся уйти в сторону. Дважды переход с кочки на кочку заканчивался досадной неудачей: проваливалась по пояс в противную коричневатую жижу, пахнувшую прелью.

Лена знает конечный пункт их маршрута, он отмечен на карте — устье ручья Медвежий. Она выверяет по компасу направление и упорно идет по нужному азимуту.

Лена вошла в сосняк. Здесь светлее и веселее. Но почему-то страх не проходит. Никогда еще не было такого, чтобы Лосев оставил дочь одну. Так в тайге не делают, надо все время держаться вместе.

Лена сбрасывает с плеч рюкзак, прислоняется спиной к стволу сосны: устала. Мучительно хочется лечь, прикрыть глаза, отдохнуть, но надо, надо идти вперед, уже смеркается. Тайга обступает со всех сторон, ей кажется, что прибавилось звуков: рычат неведомые звери, таинственные тени мелькают между соснами.

Лена достала из кобуры наган, выстрелила — раз, другой, третий… В ответ — глухое ворчание тайги. Нет, не надо больше стрелять, надо беречь патроны. Надо идти вперед, выяснить, что же случилось с отцом, почему он не ответил на выстрелы? У него — карабин, у Лены — наган.

Девушка накинула рюкзак, посмотрела на компас. В наступающих сумерках ей показалось, что стрелка прибора колеблется слишком часто. Показалось? Нет, здесь что-то не то. Лена еще и еще раз смотрела на стрелку — она лихорадочно ходила из стороны в сторону, отказывалась показывать истинное направление.

Что же делать? Вернуться назад? Уже до лагеря не успеет. Придется устраиваться на ночлег в тайге, но сперва надо выйти на отца. Что случилось, что?! Лену охватил тот страх, который сковывает тело, от которого деревенеют ноги и сердце стучит так, будто сейчас выскочит из груди.

Еще немного — и тайгу окутает темь.

Елена вышла к безымянному ручью, быстро разложила костер, благо, сушняка здесь было много. Когда сушняк разгорелся, она срубила высохшую сосенку, положила ее в костер: сосенка будет гореть долго, можно поспать, только спать чутко; надвигать на уголья не сгоревшую часть сосны.

Наломав сосновых ветвей, Лена уложила их на берегу ручья, сверху постелила штормовку, достала из рюкзака одеяло из верблюжьей шерсти.

Надо дождаться утра, чтобы начать поиски отца. В последнее время Лосев жаловался на сердце. Ему было несвойственно ныть и уж если он говорил, то болен всерьез. Мама не раз упрекала его в том, что он не бережет себя, каждое лето уходя в тайгу. Но отец упрям, упрям в своем стремлении обнаружить месторождение магнетита. Он вычислил его, определил, что оно расположено именно в этом районе южной Якутии — в двухстах километрах западнее Чульмана.

Магнетит! Уж не потому ли прыгает, мечется в лихорадке стрелка компаса? Господи, как просто объясняется поведение ее! Конечно магнетит, он под ногами, он где-то близко от поверхности земли!

Лена сидит у костра, сцепив пальцы вокруг коленей. Тайга шумит, шумит.

Иногда до слуха доносится плеск воды, на ее темной, почти черной поверхности угадываются светлые полосы — река огибает глыбы гранита. Сейчас такое время, когда на нерест идет хариус. Утром Лена станет свидетелем того, как рыба, повинуясь древнему и необъяснимому инстинкту, будет упорно рваться к верховьям реки, преодолевая упругое течение.

Говорят, к ручьям и быстрым речкам выходят на рыбную ловлю медведи — хозяева тайги. Есть даже такие медведи, которых якуты называют рыболовами. А что, если медведи придут на рыбалку сюда? Занимаются ли они этим делом ночью? Наверное, нет, но с наступлением утра… Как страшно…

Лена вернулась к костру. Она твердо знает: уснуть не сможет. Придется всю ночь просидеть у костра вот так, сцепив пальцы вокруг колен и глядя в огонь. Никакой зверь не рискнет прийти на его жаркое и яркое дыхание. Сушняка много, срубленная ею сосенка горит споро, весело, тепло пышет в лицо, словно ободряя: не бойся, я с тобой!

Сосны шумят. Передают друг другу какую-то информацию? Чепуха. Не могут растения мыслить, не могут, но все равно ей кажется, что деревья разговаривают друг с другом.

За вершинами сосен неба не видно, не видно звезд. Густой запах хвои перебивает горький аромат дыма, напоминает ей о том, что на многие и многие сотни километров вокруг — зеленое море, труднопроходимое, порой жестокое и, как правило, угрюмое.