Юрий Ясько - Загадка Скалистого плато

— Связывать и увязывать — дело следователя. Туриев — толковый человек, он выйдет на преступника. Наше дело — ждать результаты защиты. Больше ни о чем я не думаю.

— Что же мы застыли на месте? Вперед!

…Борис все-таки не мог понять, почему Заров ему несимпатичен. В глубине души он понимал, что не имеет пока никакого права и основания подозревать этого пожилого человека, но что-то туманное, бесформенное росло в его сознании, и он ждал того момента, когда это бесформенное обретет зримые черты, станет явственным. А пока он злился на то, что его неприязнь к Зарову находится в явном противоречии с обликом этого человека.

Заров мечтает об экспедиции на Скалистое плато. Этого же добиваются Дроздова и Васин. Так что же, их тоже взять на подозрение?

Абсурд! Нет, нет, надо отречься от мысли, что Георгий Николаевич имеет какое-то отношение к происшествию у тропы на Скалистое плато. Заров утверждает, что с начала и до конца ливня прятался в пещере. А почему он, Борис, до сих пор не поговорил с проходчиками? Может, они что-нибудь интересное скажут. И Васин в тот день был в штольне. Надо собраться, надо сжаться в кулак и действовать. Пока следствие топчется на месте. Уже должен быть ответ из Москвы, из центральной дактилотеки, об отпечатках пальцев на бутылке «Нарып-кала»? Времени у них тоже не хватает. Сейчас вообще ни на что не хватает времени. Такой век стремительный.

Борис попросил у Дроздовой рукопись Лосева и вдумчиво прочитал. И хотя труды Виктора Туриева и Владимира Лосева разнятся, в них одна мысль: Скалистое плато требует к себе внимания.

Профессор Лосев был серьезным ученым, он не стал бы писать книжку, не проанализировав все документы, касающиеся Скалистого плато. Об этом месте существует обширная литература, правда, не вся — общего пользования. Несомненно, Лосев имел к ней доступ.

А что, если предположить такое… Некто, по имени Григорий, зная точное расположение пещеры, где хранятся изделия из золота и серебра, решил завладеть ими. Но об этом знает еще кто-то. Может даже этот «кто-то» находился в союзе с Григорием. В какой-то момент Григорий нарушил союз и пошел на Скалистое плато… Это решение стало для него роковым. Но если принять такую версию, надо самому подняться на плато и ждать, когда туда придет тот, другой, который убил Григория. Неправдоподобно? А черт его знает пока, где правда. Лосева одернули, когда он в записке в Наркомат иностранных дел написал, что немецкие специалисты проводили здесь, на его взгляд, не только геологические изыскания. Тогда, в 40-м году, так надо было. Но потом, почему потом, уже после войны, Лосев не вернулся к этому вопросу? Может, и возвращался, да об этом неизвестно.

Скалистое плато — огромный запасник строительного материала — доломитизированного известняка. К такому выводу пришел не только Рейкенау. Корифеи отечественной геологии Мушкетов, Наливкин, Ферсман тоже сказали свое слово.

Что касается гипотезы Лосева о существовании там в древние времена города, то это, извините, фантазия. Государству нужны не домыслы, пусть и очень занимательные, но сырье для промышленности, сиречь, руда.

Звонок. Голос Елены Владимировны:

— Здравствуй.

— Привет. Я только что подумал о тебе.

— Не хочешь ли ты сказать, что я легка на помине? Ехидный ты человек! Но я не обижаюсь. Я сейчас такая гордая, такая гордая! Посмотри на часы… Который час?

— Тринадцать часов пятнадцать минут.

— О господи! Когда ты научишься говорить штатским языком? Ну неужели трудно сказать: час пятнадцать?

— Я сугубо штатский, но привык время называть так, как положено.

— Так вот, пятнадцать минут назад мы с Игорем Ивановичем успешно прошли предварительную защиту проекта. Более того, склонили начальство на то, что весной будущего года организуется экспедиция на Скалистое плато. Экспедиция — громко сказано, но отряд из пяти человек туда будет послан.

— Представь себе, я и о Скалистом плато думал перед твоим звонком.

— Это уже телепатия! Борис, как давно мы с тобой знакомы?

— Тысячу лет и восемь дней.

— Ой, как здорово ты сказал! А можно я приду к тебе и расскажу, как проходила защита? В тебе хоть немножко от геолога осталось?

— От геологии так просто не отделаться. Приходи, жду. Я позвоню на проходную, пропуск тебе выпишут. — Борис положил трубку. Вскочил. Необыкновенная легкость. Смешно? Еще неделю назад он рассмеялся бы, если б кто-то сказал, что он так вдруг может увлечься незнакомой дотоле женщиной. Надо же, как случилось. Да и мама сказала: «Ты на нее смотришь как влюбленный мужчина».