Игорь Христофоров - Бой без правил (Танцы со змеями - 2)

- Один к пяти!

- Юрочка, давай уйдем, - тихо попросила Лена.

- Уйдем, скоро уйдем, - услышав, влез Мишка. - Ну, еще хоть минут пять. Может, кто-то...

- Один к шести! К семи! К восьми! К девяти!

Конферансье уже превратился в рефери, считающего секунды боксеру, попавшему в нокаут, и Майгатов вспомнил, что и ему один раз почти так же считали. Он хотел встать, но ринг кренился штормовой палубой. Тот, кто вел отсчет, был далеко-далеко - как за кирпичной стеной, и голос у него звучал глухо и совсем не страшно. Гораздо страшнее были числа. Они точно передавали исчезающее время и тогда, лежа на грязном, пыльном ринге, он почему-то подумал, что это сама судьба отнимает секунды от его жизни. Она делала это и раньше, но сейчас он впервые услышал, как это происходит.

- Ну, вот ты? А ты? Что - слабо? - бегал восьмой вдоль рядов и вызывал на бой, хотя такой манерой он скорее пугал, чем действительно приглашал к схватке.

- А ты, одноглазый? - крикнул он Мишке. - Хочешь, второй глаз на пятку натяну и моргать заставлю?

- Один к десяти!

Майгатов встал. Так же, как в том бою, где он все же встал под счет "десять" и был спасен ударом гонга.

- Я! - крикнул он конферансье.

Она вцепилась в его руку.

- Не пущу! Юрочка, миленький, останься! - цеплялась она за него и словами.

- Пройдите в раздевалку, - предложил конферансье. - Господа! Ставка один к десяти на соискателя! Ставка на чемпиона - один к одному и одной десятой!

- Ставь на чемпиона! - пьяным голосом прокричал один из качков, явно главарь, снующему туда-сюда самому молодому из качков. - Ставь все!

Честно говоря, после просьбы Лены он бы сел, но уверенность качков в том, что он проиграет, взбесила его.

- Леночка, так надо, - наклонившись, он еле осмелился отстранить ее руку, а Мишке шепнул: - Ставь все. На меня.

Его единственный глаз стал шире двух прежних, если бы их можно было приблизить.

- Ты с ума сошел! Я же так... Вроде просто посмотреть... Юр, не надо...

- Я сказал: ставь, - и ушел, не оборачиваясь на Лену.

Больше слов он боялся ее просящего взгляда...

На маты он вышел в черных велосипедных трусах. Они были тесноваты, но большего размера не нашли.

Впереди плыла, поигрывая рыхлыми ягодицами, одна из дам. От нее пахло потом и сигаретами. Он смотрел на ее мощные, с жилистыми икрами ноги, но ног не видел. Он вспоминал три увиденных боя, где побеждал чемпион, и все отчетливее начинал понимать, что каждый из них он строил сообразно внешним данным соперника: более низкорослого свалил дальним ударом, крепыша, которому он в обмене ударами проиграл бы, ввязал в ближний бой, а уж потом, свалив, начал душить, финалиста, вяловатого и медлительного, хоть и очень сильного парня, он взял молотобойный частотой кулаков. Майгатова с его ростом и комплекцией он мог "достать" или ногами, или в ближнем бою.

Когда полуголая девица ушла, оставив их наедине, Майгатов вновь увидел мозоли на локтях, а, присмотревшись, - еще и на ребрах ладоней. Такие могли быть только у каратиста, а их реакция всегда острее, чем у боксера. Ему вновь захотелось отказаться от боя, и, наверное, он бы очень обрадовал этим Лену. Но ведь обрадовал бы и чемпиона, который зло скалил зубы, с которых он уже слизал кровь.

Ударил гонг.

- Бой! - вместо привычного "бокс" крикнул рефери, и Майгатов отступил на шаг назад.

Чемпион, будто заклиная о будущей победе, опять сымитировал бокс и начал пританцовывать, выставив вперед левую руку.

"Хорошо, хоть правша", - подумал о нем Майгатов, сделал прыжковый шаг навстречу и с удовольствием увидел, что чемпион отпрыгнул, оставив то же расстояние между ними.

Зал шумел не сильно. То ли схватка не нравилась зрителям, то ли отсюда, с матов, голоса слышались не так отчетливо, как в рядах. Кто-то беспрерывно свистел, явно качки. Он вспомнил, как снисходительно отнеслись они к нему, поставив все деньги на чемпиона и назло этому свисту бросился навстречу.

Он метил боковым в голову и, с удовольствием видя, что и чемпион - на противоходе, нанес удар. И тут же осел от боли в левом бедре. Чемпион, имитируя шаг навстречу, в последний момент развернул корпус и продлил шаг в удар ногой. Метил, скорее всего, в грудь, но росту не хватило, и пятка, явно тоже с каменюкой мозоля, попала в бедро.

Майгатов отбежал назад, понимая, что если он сейчас согнется над онемевшим бедром, то получит удар по затылку. Здесь правил не было.

На маленьком круглом лице чемпиона зияла зловещая улыбка. Он понял, что Майгатов ничего не знал, кроме бокса, и теперь не просто вытанцовывал перед ним, а как бы праздновал половину победы. Он оценил соперника, а это было важнее любой хитроумной тактики.