Игорь Христофоров - Смертельное шоу

-- Ур-рою гада! -- опять перекрыл музыку своим рыком мужик и бросился на Саньку.

Кто-то догадливый отключил "фанеру", и в обвалившейся на клуб тишине Санька услышал стук своего сердца. Оно жило где-то у горла, в кадыке. Чем-то его нужно было выбить оттуда, вернуть на прежнее место.

Санька метнулся к зеленой двери, той самой, из которой появились девушки-стриптизерши, и еле успел нырнуть в нее. По дереву хряснуло стекло, осколками брызнуло по столикам.

-- Ты куда?! -- остановили Саньку два мрачных парня в черных костюмах.

-- Я -- певец, -- еле удерживая дверь, прокричал он. -- Там -- бандит. Он убьет меня.

-- Там все бандиты, -- совершенно спокойно ответил более жилистый охранник и оттолкнул Саньку. -- Дай-ка!

Дверь открылась с ракетной скоростью. Разъяренный мужик стоял в проеме, сжигая воздух пьяным выхлопом, и, кажется, не мог понять, за кем из трех он гнался. Кровь с его покатого лба уже проторила дорожку к подбородку и медленно подсыхала.

-- Где эта сука?! -- грохотал он. -- Он мне череп пробил! Он...

-- Ну, чего ты развозникался? -- совсем не боясь его, спросил жилистый. -- Ты же первым прикалываться начал. Прикинь, если бы ты вырубил певца... Хозяин бы из тебя отбивную сделал...

-- Я токо песню попросил... Чтоб не эту фигню, а нашу, для братвы. Чтоб как бы ништяк всем был... Прикинь, а?..

-- Он не знает твоей песни.

-- В натуре?

-- Не знаешь? -- обернулся жилистый к Саньке.

Пришлось покачать головой из стороны в сторону. Так качают болванчики на пружинках.

-- Так он тут? -- обрадовался находке здоровяк и шагнул между двумя охранниками.

Те заученно вцепились в его запястья. Наверное, мужик стряхнул бы их с рук, как плюшевых зайчиков, но тут же из глубины коридора раздался красивый мужской голос. Такие голоса бывают только у актеров с театральными амплуа любовников.

-- В чем дело? Это ты прервал выступление?

-- Он! Он! -- появились за спиной здоровяка Игорек и Виталий. -- Мы видели хорошо. Он первым бросил бутылку...

Когда обладатель красивого голоса поравнялся с Санькой, то шепнул ему:

-- Зайди к шефу. Это там, в конце коридора...

Санька не стал досматривать сцену усмирения раненного на корриде быка. В конце концов, бык мог и взбеситься.

Спиной ощущая на себе мутный от злости взгляд мужика, Санька прошел в строго указанную сторону, свернул вправо и сразу ощутил себя вещью. Последний раз такое с ним случалось в кабинете Золотовского.

Комната казалась частью другого мира. В ней все -- мебель, паркетный пол, шторы, люстры, картины -- было таким дорогим, таким красивым, таким царственным, что Санька даже не заметил среди всего этого великолепия человека. Он почему-то меньше всего ожидал, что кому-то вообще можно дольше минуты находиться среди подобного великолепия.

-- Проходи. Присаживайся, -- незнакомым голосом предложила комната.

Путаясь глазами в узорчатых обивках кресел, гнутых линиях комодов и пышных складках штор, Санька еле нашел лицо человека. Оно было маленьким, точно царская комната все, что в нее попадало живого, делала его мелким и незаметным. Санька даже провел пальцами по своей щеке. Кажется, она не уменьшилась.

-- Да проходи, не трусь.

Боясь прикоснуться хоть к чему-то из этого великолепия, Санька обошел огромный стол, бережно выдвинул тяжеленный, будто из металла сделанный стул, сел на мягкую обивку с рисунком рыцарского поединка и наконец-то выдавил:

-- Здра...ствуйте... Мне один гражданин в коридоре сказал, чтоб я к вам...

-- Граждане в колонии. А здесь -- найт-клаб..

Хозяину кабинета шла к лицу аккуратненькая шапочка седины. И только черные очки, скрывающие глаза, казались лишними. Санька скользнул взглядом по его пиджаку и лишь теперь узнал собеседника. Это он вручал приз Венере. Были ли на нем тогда черные очки, Санька не заметил. Больше верилось, что не были, и то, что Серебровский спрятал за них глаза, отдавало тревогой.

-- Я просмотрел всю сцену драки по монитору, -- повернул Серебровский голову влево, и Санька увидел там небольшой телевизор. -- Конечно, наш клиент перебрал лишнее. Но ты тоже не должен был себя так вести...

-- А как?

-- Клиентов надо беречь. Запомни это правило на всю жизнь. Тебе

еще много раз придется выступать у нас. Ты улавливаешь мою мысль?

Ни с того ни с сего на Саньку навалилась усталость. Как будто

каждое произнесенное Серебровским слово превращалось в гирю, и они

все повисали и повисали на его плечи, грудь, ноги, голову.

-- Завтра тебе выступать в моем хаус-клубе. Там, конечно, нет таких крутых клиентов. Там мелюзга. Но с ними тоже нужно бережно обращаться.