Игорь Христофоров: Смертельное шоу

-- Ну ты трепло!

-- Уедешь в Штаты, будешь играть на улице. У ног -- твоя вязаная шапочка, на брюхе -- постаревший "Гибсон"...

-- Его ж сломали.

-- Других "Гибсонов" на земном шаре нет?

-- Вообще-то есть...

-- Мы его тебе скоро купим... Не сбивай меня!.. Значит, в Штатах грин-карту тебе так и не дадут. Ты вернешься в Москву, устроишься на хилый окладишко завхозом в техникум легкой промышленности...

-- А такой есть? -- недоверчиво сощурился Эразм.

-- Есть... В техникуме тебя окрутит девочка-первокурсница. Ты женишься, нарожаешь троих детей, и она тебя бросит, удрав с хахарем в Европу...

-- Да или ты! -- оттолкнувшись затылком, сел на скамье Эразм. Голова сразу опустела, и он забыл, чем же хотел возмутиться.

-- А про себя рассказать?

-- Ну ты даешь!.. Трое детей!.. Да я этих мокрозадых на дух не перевариваю!..

-- А я буду играть в группе до конца. До седины. Впрочем, я рано поседею. Наследственность, старичок, гены... Потом уйду преподавать в "гнесинку", буду воспитывать эстрадников, ни одного путного не воспитаю. Женюсь, но детей не будет. И мы возьмем девочку из детдома...

-- Ну ты трепло!

-- Игорек тоже будет в группе до конца, до самого развала. Он не поседеет. Рыжие плохо седеют...

-- А Санька?

-- Он уйдет от нас через год. Станет известным солистом. Как Малинин. А потом пропадет после ангины голос, и он засядет за письменный стол.

-- Композитором, что ли, станет?

-- Нет. Писателем. Детективщиком. И там здорово пригодится его ментовский опыт жизни.

-- Остался Андрюха, -- напомнил Эразм.

-- Андрюха?.. Ну, тут все предельно просто! Он продержится еще год после ухода Саньки. Потом свалит в политику, станет депутатом Госдумы от какого-то блока и будет через день светиться по экрану с шибко умными речами. Он отрастит купеческий живот и пересадит волосы с груди на лысину...

-- А этот... Альберт?

-- А что Альберт?.. Он -- не наш. Выступил, заработал свою долю от

первого приза, -- и все. Так и будет играть в кабаке, пока не

умрет от цирроза печени...

Вышедший из дома Андрей с хрустом потянулся в пояснице. Утром, со сна, он всегда выглядел лет на десять старше, чем днем. То ли от слишком густой щетины, то ли от мешков на подглазьях.

-- Зачем вы приз во двор вытащили? -- попрекнул он. -- Куры же загадят...

-- На солнце красиво, -- ответил Эразм. -- Интересно, за сколько его можно толкнуть?

-- Лимонов пять, не меньше, -- решил Виталий. -- А где Игорек?

-- Спит, -- обернувшись к двери, объявил Андрей. -- Как сурок...

-- Весь в меня, -- с удовольствием произнес Виталий. -- С кем поведешься, от того и наберешься.

-- А вот и Ромео!.. Только без Джульетты! -- повернулся к калитке Эразм.

Под ее уже привычный, уже родной писк во двор ввалился Санька. На нем слишком необычно для Перевального сидел новехонький темно-синий костюмчик, а в ботинках отражалось небо.

-- Ты что, по воздуху летел? -- посмотрел Эразм на ботинки, а

потом на густую пыль, плотно, по-мучному усеявшую землю у калитки.

-- Я на такси. Из Приморска. Мы с Машей того... Короче, вечером

чтоб все были у нас на теплоходе. Там будет это...

-- Ну ты шустряк! -- подкинула новость Эразма со скамьи.

Оставшийся на ее левой части Виталий в строгом соответствии с законами физики перевалился и с хрохотом упал на бетонный пол. Скамья торопливо накрыла его сверху.

-- Эразм, ты впал в маразм! -- с усилием сбросил он с себя деревянное чудовище.

-- Давай руку, -- протянул ему свою Санька. -- Нет, сегодня точно необычный день. Впервые в жизни слышу, чтобы ты так орал...

-- А гастроли? -- нахмурился Андрей. -- Вечером же вся толпа уезжает поездом на гастроли. Первый пункт -- Москва. Забыл, что ли?

-- Неужели ты не понял? -- повернулся к Андрею Эразм. -- Не врубился? Человек женится, а ты про какие-то вшивые гастроли!

-- Серьезно? -- густо покраснел Андрей. -- Да-а-а... Свадьба -- это тяжелый случай...

-- Практически клинический, -- поправил Эразм.

Под кудахтанье отлетающих от ее ног кур, из летней кухоньки выплыла на своих судах-галошах хозяйка и с грустным лицом объявила:

-- Завтрак, товарищи москвичи, готов!

-- Давай его сюда, мамаша, под навес! -- потребовал Эразм. -- Будем его пополам со свежим воздухом есть. В Москве такого кайфа уже не будет. Там от смога комары и мухи уже давно сдохли. Деревья пожелтели среди лета. Только мы, людишки неразумные, все ползаем...

-- Я -- пас, -- поднял руки ладонями к парням Санька. -- Такси...

-- Да подождет твое такси! -- гаркнул Эразм. -- Холостяком хоть

в последний раз с нами пожуй...