Игорь Христофоров - Страх

- А что случилось?

- Ты что, ва-аще охренел?! - гаркнул подполковник милиции подбежавшему первым омоновцу. - Не видел, что я здесь стою?

- Это не я стрелял.

- А что, я, что ли?! - подполковник милиции стал краснее самого спелого помидора.

- Наповал? - влез еще один подбежавший омоновец.

Подполковник милиции посмотрел на зажатый в его руке "макаров" и почему-то уже помягче, чем предыдущего бойца, укорил хозяина пистолета:

- Вечно ты торопишься, капитан...

- Так ушел бы, гаденыш.

Капитан, замаскированный под спортсмена, присел на корточки, резким движением перевернул парня на спину, подержался большим пальцем за шею. Сонная артерия молчала. Да и парень становился каким-то излишне бледным.

- Отбегался, падла! - пнул его шею капитан и радостно, не вставая с корточек, сообщил подполковнику милиции: - Но двух мы все-таки взяли. В трех сумках - оружие. В основном - пистолеты. Как и ожидали - "Ческа збройовка". Новье.

- Все равно мог бы поосторожнее, - совсем спокойно пожурил его подполковник милиции. - Вот попал бы в женщину...

- Но не попал же! - волевым, поставленным голосом

огрызнулся омоновский капитан, вырвал из кармана убитого

паспорт, открыл его и вслух прочел: - Носач Сергей

Сергеевич. Подходящая фамилия. Я такого шнобеля еще сроду не

видел.

- Да-а, нос великоват, - согласился подполковник милиции. - Хорошая примета была бы для фоторобота.

- Смотрите, маникюр, - пнул безвольную кисть убитого кроссовкой капитан. - Педик, что ли?

Тулаев, оставив девушку на время в тени дома, подошел к ним и, глядя на нос мертвого, похожий на морковку-каротель, но морковку бледную, почти белую, негромко спросил:

- Это и есть покупатель оружия?

- Скорее всего, да, - ответил подполковник милиции.

- Но у него, стервеца, совсем нет денег, - вставил снизу омоновский капитан, проверивший уже все карманы убитого и тщательно ощупавший его туловище, руки и ноги.

- Может, уже отдал? - спросил Тулаев.

- Нет, по слежению факт передачи денег не был зафиксирован, - встал капитан. - Может, им еще нужно было в один из домов зайти.

Все трое посмотрели вдоль улицы, застроенной старыми трех-, четырехэтажными домами. Здания по правой стороне казались старее тех, что стояли напротив. Их состарила послеобеденная тень.

Тулаев сразу вспомнил о девушке, которую оставил в клочке такой же тени. Он обернулся и удивленно увидел, что ее там нет.

- Испугалась, что ли? - не сдержался Тулаев.

- Девка? - грубо спросил капитан.- Да, небось, в штаны навалила со страху. Подмываться побежала.

Ноги сами привели Тулаева к углу улицы. По проулку брели привидениями какие-то спекшиеся на жаре люди, но девушки в черных джинсах среди них не было.

Сокрушенно вздохнув, Тулаев поправил что-то лишнее под мышкой и только теперь заметил, что девушка забыла сумочку. _

17

Тулаев не любил стоять перед глазками дверей. В такие минуты он ощущал себя целью, которую поймал на мушку снайпер, а он сам привык быть снайпером, а не целью.

Он надавил еще раз на звонок. Бронированная, обитая черным дерматином дверь, молчала. Тулаев нервным вздохом попрощался с нею и стал спускаться по лестнице, но сзади что-то клацнуло ружейным затвором. Он обернулся и в щели приоткрывшейся двери разглядел удивленное лицо девушки.

- Это вы? - тихо спросила она.

- Вы забыли сумочку, - протянул коричневый комок Тулаев.

Щель расширилась, и теперь стал виден ярко-красный атласный халат на девушке.

- Вы один или с коллегами? - так и не выходя на площадку, спросила она.

- Они не мои коллеги, - сам пошел навстречу, поднимаясь по ступенькам, Тулаев. - Я - журналист, делал материал с места задержания преступников.

- А его... ну, того человека... убили?

- Да. Пуля попала в сердце. Он делал последние шаги уже в предсмертной агонии.

- Какой ужас!

Она зажала свой пухлый рот ладошками и тут же испортила красивые глаза слезами. Влага рывком залила нижние веки, немного подержалась на них, как бы вместе с хозяйкой посочувствовав убитому, и скользнула слезинками по щекам.

- Нехорошо, конечно, вышло, - развел он руками. - Такое время. Слишком много стреляют.

Девушка отрешенно, сквозь муть, посмотрела на него и вдруг резко стерла ладонями слезы.

- Проходите, - неожиданно прорезавшимся властным голосом пригласила она его в квартиру.

Тулаев послушно прошел за девушкой в зал, сел на предложенное кресло, осмотрел красивую резную мебель, хрусталь, черный куб телевизора, картины с видами узбекских минаретов на стенах, ворсистый персидский ковер, журнальный столик в углу комнаты, на котором лежал чей-то перевернутый фотопортрет.