Игорь Христофоров - Страх

Вторым, и подумал, что этот Зак все-таки хитрее, чем он думал. Терроризм - это своего рода творчество. И замысел террориста зачастую потому не улавливается антитеррористами, что те работают по инструкции, а бандит - по интуиции.

Последняя информация от Бухгалтера вселила уверенность, что они успеют взять Зака до того, как он начнет свою сумасбродную акцию. Один из "пацанов", крутящихся когда-то возле их кодлы, по пьяне сболтнул Бухгалтеру, что в свое время Миус прикупил своему дружку, сидящему в зоне, дачку в Рузском районе Подмосковья. Фамилии он не знал, а может, не был настолько пьян, чтобы произнести ее. Иногда громко произнесенная фамилия убивает не хуже киллера.

Один из вариантов поиска вывел на сотрудницу Департамента муниципального жилья, где регистрировались все сделки по купле-продаже недвижимости. Межинский ожидал неудачи. Наверное потому, что неудач в жизни все-таки больше, чем удач. В итоге, он ее и получил, но какую-то странную. Как бы в виде лотерейного билета, на котором уже стерты два квадратика металлического напыления и видны одинаковые цифры. Осталось потереть семь остальных квадратиков. Вероятность очень велика, но может так и остаться вероятностью.

Женщина дала Четверику, работавшему под "отмороженного", адрес дачи, который Миус уже успел не только купить одному своему корефану, но и продать. Адрес был подарен умышленно.

А когда "слухачи", контролировавшие по просьбе Межинского ее номер телефона, засекли разговор сразу после ухода

Четверика, в душе как раз и возникло ощущение лотерейного билета.

Абонентом дамы оказалась бабулька-инвалид из коммуналки на Кутузовском проспекте. Она стойко выслушала белиберду: "Передайте папе, что интересовались его собакой", явно записала подряд названные теткой буквы и цифры номера "BMW" и невозмутимо пообещала связаться с папой. "Слухачи" тут же взяли под контроль этот номер телефона, но голоса старушки больше они так и не услышали. Никуда она не звонила, передавать новость о таинственной собаке и номере машины не хотела, и Межинскому показалось, что на лотерейном билете стерли еще один квадратик, и под ним вырисовалась совсем другая цифра. В подъезд напротив ее окон, во двор и на лестничную площадку в квартиру напротив он поставил посты "наружки", но агенты молчали, словно хотели в эту молчанку переиграть старушку.

Обычный городской телефон, звонивший не реже раза в неделю, веселой мелодией напомнил о себе. Межинский не любил его. За время службы в охране президента он так привык к спецсвязи и всему необычному, что простой городской телефон вызывал у него раздражение. Как будто касаясь его, Межинский по частям терял тот налет таинственности и секретности, который ощущал на себе и без которого он бы перестал чувствовать свою значимость на земле.

- Да, - сухо ответил он ненавистной трубке.

- Здравствуйте, Виктор Иванович, - голосом Тулаева отозвался потрескивающий шумами эфир.

- Ну, здравствуй. Есть что-нибудь новенькое.

- Так точно.

- А почему не по спецсвязи?

- Не хочу "святиться".

- Ты что, смеешься?

- Здесь свой мир, Витор Иванович. За тем, что секретно, в десять глаз следят, а обычный разговор никакого интереса не вызовет.

- Ладно, - разговор не нравился Межинскому не меньше, чем телефон.

Трубка упрямо лежала в руке и вытягивала из него налет таинственности. А вместе с ним - и настроение.

- Давай. Только быстро.

- Значит так, - набрал побольше воздуха в легкие Тулаев. - Из трех один выпал. Остались "Ка" и "Дэ". Вероятность "Ка" больше. В личном деле есть одна наводящая запись...

- И что теперь?

- "Ка" имеет абонента в Москве. Или, точнее, двух абонентов. Вот их номера...

Межинский еле успел левой рукой коряво записать их на листке бумаги.

- Что еще?

- Желтые початки есть и у "Ка", и у "Дэ". Их увезут не раньше, чем через неделю.

- У тебя все?

- Так точно.

- В следующий раз выходи по спецсвязи. И никакой самодеятельности. До свидания.

Он хряснул трубкой по телефону и отдернул руку, точно от змеи, которой только что касался. Все оперативники отдела "Т", которых он разослал по базам атомных лодок в эти бесчисленные северные заливы-губы, с истовой службистостью докладывали, что уж один-то подозреваемый но точно есть. И у большинства на борту лодок были "желтые початки" - ракеты с ядерными боеголовками. Не выгружать же их всех из-за одних только подозрений? Конечно, Межинский мог уговорить президента и на такое, но это выглядело бы совсем абсудно. Да и газетчики сразу бы всполошились. Информация ушла бы в эфир и скорее помогла, чем навредила бы Заку.