Игорь Христофоров - Воровские гонки

- Это - Америка! У них можно оставить залог за задержанного! Тогда меня выпустят! Оставь!

- У меня сущие копейки, - вроде бы случайно коснулся он кармана брюк.

В них объемно и приятно ощущался кошелек с семью тысячами долларов.

- Получи по моей кредитке! Там - все наработанные по Рыкову деньги! Там - и мои деньги!

- Следуйте за нами! - дернул за наручники толстый полицейский.

Ему уже порядком надоел белый здоровяк, кричащий на непонятном, совсем не рыкающем языке.

- Мистеры полисмены! - взмолился Барташевский. - Разрешите мне передать господину его пластиковую карту! Она оказалась у меня совершенно случайно!

Жвачный посмотрел на толстяка. Тот лениво кивнул, и Барташевский не стал ждать слов. Он потянул руку негра своими двумя руками к боковому карману пиджака, достал оттуда бумажник, а Жоре Прокудину показалось, что его достали оттуда пухлые ручки негра.

- Возьми вот здесь, в отсеке для кредиток! - протянул Барташевский к Жорику развернутый бумажник. - Вот эта, пестренькая!

Других кредиток в портмоне не было.

Двумя пальчиками, как горящую бумажку, Жора Прокудин вытянул из щели пластиковую карточку и опять вздрогнул от истеричного крика Барташевского:

- Запиши код! Без его набора банкомат не выдаст наличные!

Жвачный полицейский, уставший от крикливого русского и от неизвестного ему языка, больно дернул пленника за наручники, и Барташевский взвился:

- Ой, ма-амоньки! Бо-ольно!.. Жорик, я тебя умоляю! Запомни код! Запомни!

Он выпалил его под толчки в спину и, закончив, тут же начал повторять сначала. Полицейские волокли его за руки, и Барташевский не мог даже обернуться. Его медальный профиль в глазах Жоры Прокудина все сужался и сужался. Барташевский будто бы исчезал из его жизни. Исчезал навсегда. И когда окончательно исчез за дверью, Жора, не сдержавшись, произнес:

- Пора линять.

- Жора, что произошло? - прошептала на ушко Жанетка. - Неужели он вез наркотики?

- Он назвал фамилию. Какую он назвал фамилию? Пушкарь? Скобкарь?

- Кажется, Дегтярь... Да - Дегтярь...

- Ты такого знаешь?

- Нет. Первый раз слышу.

- Без пальца, - повторил Жора Прокудин и осмотрел свою целую пятерню. - Он уже как-то говорил по телефону про сыщика без пальца. Он шел по нашему следу. Значит...

- Бежим отсюда, милый, - взмолилась она. - Бежим...

Жора знал совсем немного английских слов. Не больше тридцати-сорока. Половину из них он сказал таможеннику. Скорее всего, получилась абракадабра, но негр-таможенник улыбнулся, посмотрел на подошедшую к нему девицу-таможенника и шлепнул какой-то важный штамп на его бумаги. Путь к свободе был открыт. Америка впустила их на свои необъятные просторы.

- Бежим, - вцепилась в руку Жанетка.

- Мы пойдем. Сейчас, - успокоил он ее.

Таможенник отрыжкой произнес что-то, и Жорик в ответ по-дурацки, по-барташевски улыбнулся всеми своими зубами. Они у него были неважнецкими. С детства.

- Что он сказал? - дохнула испугом на ушко Жанетка.

- Он восхищен твоей красотой. Говорит, что в Америке нет ни одной актрисы, даже в Голливуде, с таким личиком. У них бабы, говорит, сплошные крокодилы.

- Серьезно? Он же всего два слова брякнул...

- Иногда для выражения восхищения хватает и одного.

Забросив на плечо свою единственную поклажу - черную кожаную сумку, купелнную еще в Приморске, сумку, пахнущую почему-то общагой военного университета, то есть пахнущую украинским борщом и жареной картошкой, Жора Прокудин понес отечественные запахи сквозь ледяной импортный воздух аэропорта, нагнетаемый мощными кондиционерами и у него возникло чувство, что он попал на другую планету.

Первый же банкомат они нашли в здании аэропорта. В Москве Жора пользовался им не больше трех раз и уже ничего толком не помнил. Кнопок на нем было больше, чем на аккордеоне.

- Тяжелый случай, - вздохнул он над молчаливым электронным чудовищем.

- Извините, вы не с Додиком вместе летели? - навис над ним худющий джинсовый парень с влажными глазами.

- Не-ет, - совсем не чувствуя расположения к незнакомцу, ответил Жора Прокудин.

- Но вы только что прилетели из Москвы? - не унимался худющий.

Его нижняя губа висела почти до края подбородка. На секунду было впечатление, что в эту губу вшит кусок свинца. Еще в детстве. Просто парень не знает об этом и до сих пор мучается.

- Да, из Москвы, - ответила Жанетка. - А что?

- А вы не заметили в салоне такого курчавенького человечка? Невысокенького?

- Нет, - одновременно ответили они оба.