- Вот что, Толик, - Визирь нарушил его первым. - Нечего коситься на меня с подозрением: Верка твоя меня хорошо знает, последний заказ, за который вы пять тысяч "зеленых" заполучили, мой был. Так что кончай коситься, давай-ка лучше наш нынешний, срочный, обсудим... Жаль, бутылки нема... Буркнув что-то нечленораздельное, прапор нехотя поднялся и зашаркал на кухню. Визирь слышал, как хлопнула дверца старенького холодильника. У него с собой была бутылка коньяка, но воспользоваться ею он пока не спешил. Как выяснилось - правильно делал. Толик вернулся с начатой бутылкой в руках.
- Здорово! - Визирь выразил вполне натуральную радость.
- Разливай-ка побыстрее, а не хватит - вон, моего дружочка Слесаря за добавкой пошлем...
ОH внимательно окинул прапора взглядом исподтишка и еще раз подумал, как вовремя они с Кубом приняли решение убрать эту парочку: пьющий киллер, к тому же слишком много знавший, мог засыпаться в любой момент...
Вторая порция "беленькой"- уже была разлита по нечистым стаканам, когда Визирь, вновь очень натурально, насторожился:
- Эй, Толян, кто это с замком возится? Или ждешь кого в гости?
Прапор пожал плечами:
- Ничего не слышу, почудилось тебе...
- Говорю, слышал что-то... Поди-ка спроси на всякий случай: береженого, как говорится, и Бог бережет...
Нескольких секунд отсутствия прапора Визирю хватило, чтобы осуществить следующий этап "операции" - влить в стакан Толяна необходимую "добавку": Химик, уже несколько лет работавший на Куба, не подвел и на сей раз. Агония прапора была стремительной и короткой... На то, чтобы упрятать его труп от глаз сестрицы, которая вот-вот должна была появиться на обед, ушло еще несколько минут. Для Мухи была заготовлена своя версия "срочного заказа", в соответствии с которой ее братец якобы отправился за подельниками, следовательно, "ожидать" теперь все за той же бутылкой и отвлекающим маневром предстояло его...
Квартиру с двумя трупами, живописно расположенными возле стола с остатками пиршества и "дурной" водки, которой оба Мухины якобы тра-ванулись, Визирь со Слесарем покинули не мешкая. Теперь, в соответствии с замыслом Куба, можно было подсовывать ментам через Гонга остальных исполнителей, понятия не имеющих, откуда приходили к ним заказы...
Больше всего на свете Кубу хотелось бросить проверку Бакса, не начав ее. "Стар становлюсь и сентиментален" - вот о чем думал он в тог день, когда покидал свой загородный особняк в обществе охранников, с тем чтобы все-таки осуществить задуманное. Размышлять о том, что на самом деле в данный момент он разворачивается, чтобы, возможно, послать роковую пулю в свою собственную, почти позабытую юность, ему не хотелось...
И дело было не только в Баксе, когда-то, в детдомовском детстве, самоотверженно защищавшем хлипкого в те времена дружка от многочисленных чужих кулаков. Еще две жертвы, которые предусматривал план Куба, тоже тянули нити своей судьбы из его юности... Все они росли и взрослели в одном и том же детдоме - с того момента, когда из воюющей Испании привезли туда очередную группу сирот, среди которых оказался быстроглазый Бакс, еще ничего не подозревающий о своей будущей кличке. И почему-то сразу выделивший в толпе полуголодных детдомовцев хлипкого, болезненного Куба и дружившую с ним худую, сердитую девчонку со странным именем Солоха, драчливую и угрюмую...
Пути Бакса и Куба разошлись вскоре после того, как детдом остался позади, автоматически: юный испанец поступил в техникум, потом работал и заочно учился в институте, Куб - так уж вышло - мотал свой первый срок, схлопотал который по-глупому, за групповое ограбление вместе с парой бывших детдомовских пивного ларька. Впрочем, после первого срока на свободе он побыл недолго: вновь кража и вновь колония. Досрочное освобождение и, наконец, встреча с Баксом, мгновенно принявшим старого дружка под свое крылышко...
На дворе уже вовсю катились веселые шестидесятые годы с их подпольными цехами по производству дефицита всех мастей и видов, и Бакс сумел вклиниться в весьма крупное дело, в которое почти мгновенно пристроил Куба, как до этого и возникшую из небытия. Солоху: худющая, нервная, как электрический провод, девчонка-подросток, к изумлению Куба, превратилась в эффектную блондинку с фигурой дивной Брижит Бардо и белоснежной голливудской улыбкой и успела выйти замуж за одного из их же, детдомовских, тихого и вялого Ваньку Стеклова... Когда подпольный цех накрыли менты, Куб согласился взять все дело на себя, понимая, что такое не забывается. И, разумеется, после очередного возвращения из зоны благодарный Бакс взял давнего дружка под свое крылышко. Ошибся Куб только в одном: за прошедшие годы их роли несколько поменялись. Теперь фишку держал не он, а Бакс, Кубу же досталась роль экономического советника, или чего-то вроде этого, при ставшем авторитетом дружбане.
Читать дальше