Антон Леонтьев - Вечность продается со скидкой

Сергей Леонидович уже сделал глоток. Нет, вроде все в полном порядке. Он становится чересчур подозрительным.

Попив чаю, который оказался на редкость вкусным, он поднялся. Захотелось спать. Несколько часов он спал урывками.

– Я вижу, у вас вполне безобидное сборище. Но не думайте, что вам удастся что-то затеять. Я пошел к себе, но скоро вернусь.

Дождавшись, пока он скроется из виду, Катя произнесла:

– Мы уже что-то задумали. У него ружье. Кроме того, Петр Сергеевич припрятал в доме остальное оружие.

– Нужно Сколышева изолировать, – сказала Ирэн. – Он на самом деле опасен. Гончаров пусть остается, изымем у него ружье – и дело с концом.

– Я пошла освобождать наших пленников, – произнесла Катя.

Ей так хотелось вновь встретиться с Димой. Она все это время ощущала тоску по Реутову. Он ей нравится, тут Катя не сомневалась. И она ему тоже…

Лязгнула дверь в подвал. Первым Катя заметила Енусидзе. Как всегда бодрый, увидев ее, он несказанно удивился. В руке полковник держал увесистый молоток.

– Моя дорогая девочка, – проговорил он конфузливо. – А я ведь едва не опустил его тебе на голову. Мы решили, что Сколышев или его подручные рано или поздно сюда заявятся, поэтому выбрали нападение как лучшую в этих условиях тактику.

– Выходите, – улыбнулась Катя. – Вы свободны.

– В самом деле? – распрямил плечи Николай Кириллович. – Сколько раз я слышал, как судья произносит примерно такие слова в зале суда, и не представлял, до какой степени это приятно.

Мамыкина, которая встречала бывших пленников, вкратце обрисовала случившееся. Енусидзе похлопал ее по плечу и произнес:

– А я теперь уверен, Лидия Ивановна, что если бы не вы, то нам так бы и сидеть в подвале. Вы просто молодец!

Банкир Никольский выглядел несколько подавленным. Его занимали мысли о том, что сейчас происходит в Москве. Ему было страшно: если его вынужденное отсутствие продлится дольше, конкуренты могут предпринять опасные шаги.

Дима обнял Катю. Девушка подумала, что она еще никого не ждала с таким упоением и нетерпением, как молодого журналиста.

– Милая моя, – шепнул ей Дима, – ты мне так нужна. Я все время думал о тебе. Только о тебе. – И поцеловал ее нежно.

– Товарищ Сколышев, просыпайся, – Енусидзе попробовал растолкать историка.

Петр Сергеевич, открыв на мгновение мутноватые глаза, снова погрузился в сон.

Ирэн в который раз подумала, что бабка темнит. Она обладает даром гипноза, но скрывает это ото всех. Зачем? Странно, очень странно…

– Тогда транспортируем его вниз, в место нашего заточения, – сказал полковник.

Общими усилиями Сколышев был водворен в подвал. Дверь захлопнулась, заскрежетал замок. Николай Кириллович проверил надежность запоров. – Теперь остался его дружок Гончаров. Ну, это не помеха. Жаль, что ружье Сколышева пропало, – сказал он.

– Значит, кто-то его взял себе, – со страхом произнесла Лиза.

– О, милая моя, – настроение Николая Кирилловича после освобождения из подвала резко повысилось, – я не верю во всю ту ерунду, которую вам поведал Сколышев. Он же псих, у него галлюцинации, видения, последствия белой горячки.

– А как же мальчик? – спросила Катя. Присутствие Енусидзе вселяло в нее уверенность. Рассказ об ожившем Василии казался теперь не более чем плохой шуткой.

– А что мальчик? – удивился Николай Кириллович. – У ребенка слишком богатое воображение. Или не исключен еще один вариант. Он видел, кто на самом деле взял ружье, и знает, таким образом, кто пытался убить Сколышева. Но намеренно выгораживает этого человека. Услышав дикую историю сумасшедшего, подросток решил ее использовать.

Эта версия показалась Кате не такой уж невероятной. В самом деле, почему Саша так испугался? Но кого он мог бы выгораживать? Уж точно не отчима, которого ненавидел всей душой. Остается один человек…

– Ольга Евгеньевна, – заключил за Катю Енусидзе, – забитая, тихая женщина. Но кто вам сказал, что такие не бывают убийцами? За свою практику я на всякое насмотрелся…

Появился Виктор Антонов, которого Лиза вызволила из погреба. Спортсмен, ни с кем не перемолвившись словом, поднялся к себе наверх.

– Вот еще один подозрительный тип, – продолжил Енусидзе. – Не сиди он в погребе, у меня возникла бы к нему масса вопросов.

– Ну вот, опять начинается, – намеренно громко произнесла Ирэн Аристарховна. – Запомните, господин полковник, вас не для того освободили, чтобы вы спихивали на любого из присутствующих преступления. Вы поможете нам выбраться из кемпинга?