Антон Леонтьев - Трудно быть солнцем

– Итак, братья и сестры, – продолжал вещать глава сборища. – Представляю вам новых наших собратьев!

Словно повинуясь его словам, вокруг поляны взметнулись и тотчас погасли столбы сине-зеленого пламени. Двенадцать собравшихся повалились на землю. Они знали, что их властелин всесилен, у них десятки раз была возможность убедиться в этом.

Пять новых фигур, закутанных в белоснежные одеяния, возникли из леса. Неофиты встали полукругом перед главой собрания, тот громовым голосом стал произносить заклинания на латыни.

Процедура посвящения длилась около получаса, затем новые члены Секты Тринадцати сбросили белые плащи, оставшись в черных, одетых снизу.

– Мои поздравления, – пророкотал верховный жрец. – Вы знаете, что последует теперь?

Все знали, даже те, кто только что приобщился к ритуалам секты. Жертва, теперь должна быть принесена жертва!

– Что же, приступайте! – воскликнул глава еретического собрания.

Столбы пламени снова осветили поляну. Главарь взметнул обоюдоострый нож над головой и приготовился. Ждать оставалось совсем немного…

Луна, единственная свидетельница зловещего ритуала, равнодушно взирала на людские страсти.

– Ваша светлость, – сказал адвокат. – Прошу вас, вот пакет документов по Староникольску.

– Великолепно, – произнес тот, кого адвокат назвал столь необычным для республиканской Америки титулом. Разговор велся по-английски. – Я очень доволен вами, мистер Уорвик.

– Для нашей адвокатской фирмы большая честь вести дела такого известного человека, как вы, ваша светлость, – произнес мистер Уорвик, узкие губы которого расплылись в улыбке.

«И богатого, – добавил он про себя. – Чертовски богатого!»

Молодой человек, носящий титул князя, посмотрел в окно, на величественную панораму Манхэттена, расстилавшегося вокруг. Они находились в Нью-Йорке, финансовом центре США.

Он, Александр Святогорский-младший, князь, к тридцати двум годам достиг практически всего, о чем можно мечтать. Он был гражданином Соединенных Штатов, но наряду с этим принадлежал к одному из древнейших российских аристократических родов. Его предки, еще до Февральской революции предчувствуя грядущую катастрофу и низвержение прежних порядков, переехали во Францию, откуда перебрались в Голландию, а когда маленькое королевство было оккупировано нацистами, отправились за океан, в Америку. Александру не пришлось думать о деньгах, он был богат. Его прадед, старый князь Феликс Святогорский, сумел чрезвычайно мудро распорядиться и без того колоссальным семейным состоянием. Их семейство являлось элитой американского общества, а молодой князь, Александр Второй, как называли его желтые еженедельники, одним из самых желанных женихов Нового Света.

Александр, окончивший Гарвардский университет, внимательно просмотрел документы, подготовленные адвокатской фирмой, возглавляемой мистером Уорвиком. Что же, все безупречно.

– Великолепно, – еще раз произнес молодой князь. – Если позволите, я оставлю их у себя и подпишу позднее. Мне нужно обдумать. Да, мне нужно все очень хорошо обдумать…

– Как вам будет угодно, – сказал адвокат.

Он с некоторой завистью посмотрел на молодого князя Святогорского. Молодой Александр из тех, кому все досталось при рождении, он стал наследником мультимиллионного состояния, едва только появился на свет в престижной частной клинике Бангора. В отличие от него, мистеру Уорвику пришлось приложить огромные усилия, чтобы пробиться из самых низов и стать совладельцем крупной и, что самое важное, обладающей безупречной репутацией адвокатской фирмы на Уолл-стрит.

А вот князья Святогорские… Репутация – вот их ахиллесова пята, и мистер Уорвик, который почитывал бульварные еженедельники, был в курсе всех сплетен. Александра упрекнуть не в чем, он – представитель золотой молодежи, бриллиантовый мальчик, как про себя с сарказмом именовал подобных молодых наследников мистер Уорвик. Он не был замешан ни в одном скандале – он не напивался вдрызг, не увлекался наркотиками, не заказывал в номер фешенебельного отеля дюжину проституток, не был «голубым» и вообще мог сделать любую карьеру. Ему не светило стать президентом, человека с труднопроизносимой для рядового американца фамилией Святогорский избиратели никогда не сделают главой государства, а вот занять другой, не такой высокий, но, возможно, гораздо более влиятельный по своей сути пост он вполне мог. Ему всего тридцать два, а он уже является членом нескольких советов директоров в крупнейших американских компаниях. Скорее всего, через пару лет он займется политикой. Почему бы нет, он вполне может стать сенатором, а затем и министром в очередной администрации. Но…