Антон Леонтьев - Трудно быть солнцем

Ее судьба круто изменилась в тот день и час, когда Марина Васильевна узнала об организации в их провинциальном Староникольске университета. Ну и пускай это будет только филиал Открытого гуманитарного Московского университета, но все равно, какие перспективы!

Она обитала вместе с матерью, Лидией Ивановной, бывшей уборщицей в детском садике, в поселке Максимка, который прилегал к Староникольску. У Марины Васильевны имелся старший брат Витек, живший в Москве.

Виктор Васильевич был темным пятном на фамильном гербе Миловидовых – с юности он рос бандитом и хулиганом, уже в пятнадцать лет вошел в конфликт с милицией, затем даже отсидел два с половиной года за соучастие в изнасиловании. Виктор перебрался в столицу, однако частенько навещал мать и сестру в Староникольске, здесь же он ходил в «шестерках» у Миши Архангела, староникольского крестного отца.

Марина Васильевна подала свою заявку – и ее приняли доцентом на кафедру русского языка и стилистики. Ей не повезло стать заведующей кафедрой, ее опередила московская выскочка, доктор наук и профессор, по учебникам которой Миловидова училась в свое время в вузе, но Марина Васильевна была довольна и местом заведующей отделением русского языка как иностранного и ставкой доцента. Вот только мужа-то не было!

Николая Леонидовича Машнэ, импозантного мужчину в заграничном пиджаке и с ярким галстуком, она встретила именно в университете, на банкете, посвященном открытию в Староникольске первого высшего учебного заведения. Марина Васильевна в тот день немного перебрала с коньяком и помнила, как Николай Леонидович зажигательно танцевал с ней, прижимая к себе.

Затем последовали церемонные приглашения в ресторан, Николай Леонидович вывозил Марину Васильевну и ее матушку на пикник в лесок, они купались в речке Тишанке. Миловидова сразу положила глаз на Машнэ. Еще бы, он совсем не старый, даже и пятидесяти нет, разведен, где-то в Саратове имеется экс-супруга и сын-подросток. Ну и что, это семейному счастью не помеха.

И самое главное – он стал деканом! Эта должность ко многому обязывала и открывала замечательные перспективы. В два счета – точнее в два слова: «Я согласна!» – она могла из простой доцентши превратиться в мадам деканшу, а это уже староникольский истеблишмент. Кто знает, Коля еще молодой и полный сил, он может занять со временем пост и повыше…

Именно этим, а также непонятным, щемящим душу чувством, которое именовалось любовью, Марина Васильевна и руководствовалась, когда ответила согласием на предложение Николая Леонидовича стать его супругой. Машнэ познакомился с ее братом, и мужчины сразу нашли общий язык. Николай Леонидович по сути своей был таким же, как и Виктор Миловидов, разбойником и бугаем, только с налетом образованности и учености. Виктор Миловидов заявил, что Коля – классный мужик и он очень рад выбору сестры.

Свадьбу сыграли тихо, по-семейному. Марина Васильевна была счастлива облачиться в белоснежный наряд и украсить седеющую косу флердоранжем. Затем возникли некоторые проблемы…

Николай Леонидович страстно желал еще одного ребенка, однако у них ничего не получалось. Марина Васильевна старалась, как могла. Она несколько раз была у врача, тот, обследовав ее, сказал, что проблем он никаких не видит и, возможно, дело вовсе не в ней, а в ее супруге… Но как сказать об этом грозному Николаю Леонидовичу, Марина Васильевна не знала.

Судьба смилостивилась над молодоженами, и после двух с половиной лет упорных стараний Марина Васильевна забеременела и разродилась здоровым и горлопанистым мальчиком, которого в честь отца нарекли Колей, или, как его прозвали в семье, Николашей-младшим.

Декан, ставший почти в пятьдесят лет отцом, не мог нарадоваться на свое чадо. Он проводил с ребенком все свободное время, брал его в гараж, носил на плечах, баловал, позволял плевать себе в лицо и колошматить маленькими, но увесистыми кулачками.

Затем настало время написания докторской диссертации. Николай Леонидович загорелся идеей стать доктором наук. В этом ему и помогла жена, умница, тихоня и вечная отличница. Именно она написала большую часть монографии, которую Николай Леонидович опубликовал под своим именем. При этом Николай Леонидович беззастенчиво крал идеи и целые куски текста из работ немецких авторов, благо что их мало кто знал в России и можно было с легкостью выдать их за собственные новации.

Он стал доктором наук, однако не получил заветное звание профессора. Доктор наук – и доцент! Это же курам на смех! Поэтому он велел именовать себя профессором, хотя не имел на это права, все документы подписывал именно так – доктор филологических наук, профессор Н. Л. Машнэ.