Антон Леонтьев - Святой нимб и терновый венец

– Синьор Формицетти? – произнес я, и мужчина наклонил голову. – Карло или Микеле?

– Карло Формицетти к вашим услугам, – ответил он. – Чем могу служить?

– Я разговаривал с вами или, возможно, с вашим братом около полутора часов назад, – сказал я. – Меня зовут Фелиппе Ортега, и я хотел бы...

Упоминание моего имени произвело разительную перемену: из флегматичного, полного скорби господина Карло Формицетти превратился в разъяренного холерика. Схватив за локоть, он потащил меня к выходу.

– Падре, вам здесь нечего делать! – брызжа слюной, заявил он. – И мне нечего вам сказать!

– Синьор Формицетти, я в этом не уверен, – сказал я, с трудом вырываясь из его мертвой хватки. – Не собираюсь отнимать ваше драгоценное время, я только хотел бы знать...

Формицетти молча выставил меня за порог и захлопнул дверь. Потирая локоть, я задумался. Что же вызвало такую ярость хозяина похоронного бюро?

Внезапно дверь его открылась, и я увидел господина, как две капли похожего на того, что выгнал меня. Только он выглядел немного старше, усы были не рыжие, а седые, и в темно-синем галстуке сияла не бриллиантовая, а сапфировая булавка.

– Отец Ортега? – спросил он.

Когда я утвердительно ответил, он, схватив меня за многострадальный локоть, втащил обратно в холл похоронного бюро.

– Меня зовут Микеле Формицетти, я – старший брат того самого болвана, который только что выгнал вас, – заявил он. – Приношу свои самые искрение извинения, падре. Я только что узнал, что вы звонили. Вы хотели побеседовать по поводу кончины папы Адриана?

– Если бы вы нашли для меня десять минут... – начал я.

Формицетти перебил:

– Сейчас идет последняя кремация, и, если вы соизволите подождать, падре, я охотно с вами побеседую минут через сорок.

Микеле Формицетти проводил меня в небольшую мрачную комнату, увешанную темными гравюрами, и удалился. Он оказался пунктуален и вернулся ровно через сорок минут.

– Вы должны меня извинить, падре, но в августе, в разгар такой жары, у нас масса работы, – произнес он. – Хотите что-нибудь выпить?

Я отказался, а Формицетти, подойдя к большой гравюре, украшавшей стену, что-то нажал, и она отъехала в сторону: открылся бар, заставленный бутылками со спиртным. Налив себе на донышко крошечного стаканчика какой-то ярко-зеленой жидкости, Формицетти залпом опрокинул ее в рот и, морщась, сказал:

– Сегодня на ногах с пяти утра. Уже давно думаю над тем, чтобы уйти на покой и передать бразды правления Карло или одному из своих сыновей, однако, по всей видимости, придется еще пару годков поработать.

Дверь скрипнула, и в комнату вошел Карло Формицетти. Заметив меня, он спросил:

– Микеле, что он здесь делает? Я же выставил его вон!

– А я вернул падре обратно, – ответил второй Формицетти.

Карло удивился:

– И зачем? Тебе нужны лишние неприятности?

– Неприятности будут, если мы с ним не поговорим, – ответил Микеле и накапал себе еще немного изумрудной жидкости. – Нашего гостя зовут падре Фелиппе Ортега...

– Я знаю его имя, – сказал воинственным тоном Карло и, подойдя к бару, налил себе в бокальчик чего-то кроваво-красного.

Микеле снисходительно усмехнулся и заявил, обращаясь ко мне:

– Падре, вы должны извинить грубые манеры моего брата. Он младше меня на шесть лет, и мне до сих пор приходится возиться с ним, как с мальчишкой.

– Ничего подобного! – запальчиво ответил Карло. – И вообще, для чего нам беседовать с этим священником? Я же сказал тебе, что он интересуется смертью папы Адриана!

Братья обменялись многозначительными взглядами, и я понял: Формицетти что-то известно. И решил, что не покину их похоронное бюро, пока не узнаю, в чем же дело.

– Неудивительно, – провозгласил Микеле, – ведь отец Ортега считается кем-то вроде Шерлока Холмса в Ватикане.

– О, я всего лишь провинциальный священник, – ответил я, опуская взгляд.

– Что ты с ним так носишься, Микеле? – спросил сварливо Карло. – Мы никому не скажем о том, что нам известно!

– А что вам известно? – живо поинтересовался я.

Микеле Формицетти снова повернулся к Карло:

– Видишь ли, брат падре – кардинал делла Кьянца. А он, наряду с тремя другими, наиболее вероятный кандидат на папский престол. Представляешь, что будет, если он станет новым понтификом?

Карло с испугом посмотрел на меня, и я пояснил:

– Нет, не я стану новым понтификом, а мой брат Антонио может им стать.

– И что из того? – с вызовом заявил упрямый младший Формицетти. – Ватикан все равно отказался от наших услуг!