Эмиль Габорио - Рабы Парижа

— Ну и что?

— Он будет теперь считать, что ты сама бросилась к нему на шею, и перестанет любить тебя.

— Не может этого быть, — уверенно ответила девушка. — Поль такой благородный!

— Кто? Это презренное, подлое ничтожество? — в гневе вскричал отец.

Флавия покраснела от возмущения.

— Я никому не позволю оскорблять моего мужа. Даже вам!

Банкир в отчаянии опустил голову.

Доктор взял девушку под руку и вывел ее в коридор.

— Идите обедать, — шепнул он. — Ваш отец очень расстроен и сам не понимает, что говорит. Не сердитесь на него.

Флавия ушла.

Ортебиз вернулся в кабинет и сказал:

— Я не понимаю твоего гнева, Мартен-Ригал. Ты сам выбирал жениха для дочери не по характеру, а по степени сходства с герцогом. Дети в этом не виноваты.

— Я рассчитывал, что Поль станет моим рабом, как только де Шандос признает его своим сыном! — проревел бывший Батист Маскаро. — Достаточно было бы намекнуть, что мне известно его истинное происхождение! Несчастная Флавия, не ведая, что творит, подарила ему мою тайну, и теперь я тоже стал одним из бесчисленных рабов Парижа!

Когда Катен и Перпиньян привели герцога в особняк Мартен-Ригала, Виолен уже был женат на Флавии.

Де Шандос хотел, чтобы молодожены немедленно переехали в его дворец, но банкир возразил, что уже довольно поздно, а госпоже маркизе необходимо как следует подготовиться к первой встрече с матерью своего мужа.

Договорились, что герцог приедет за Полем и Флавией завтра в одиннадцать часов утра.

— Ну, что, папочка? — спросила новоиспеченная маркиза, когда счастливый де Шандос уехал. — Убедился, что мой Поль — благородный человек? Он — сын герцога и наследник миллионов. Так что я правильно сделала, выйдя за него замуж!

…Господин Норберт приехал на час раньше, чем было условлено, но в кабинете банкира его уже ждали Мартен-Ригал, Ортебиз, Катен и Виолен.

Флавия вошла следом за герцогом и, затаив дыхание, смотрела, как он пожимал Полю руку и усаживал его рядом с собой.

— Вы были правы, месье Мартен-Ригал, — проговорил де Шандос. — Не надо было вчера везти Поля к герцогине. Стоило мне сказать, что я нашел сына, как ей сразу же стало плохо.

— А как ее светлость чувствует себя сейчас? — осведомился банкир.

— Гораздо лучше. Ей не терпится обнять своего ребенка, — сказал герцог и встал.

— Маркиз Поль, — торжественно произнес Мартен-Ригал, — предложите руку мадам Флавии де Шандос.

Дочь и зять подошли к банкиру.

— Будьте счастливы, дети мои! — растроганно проговорил он и хотел добавить еще что-то, но не успел.

Стена, в которой прежде была потайная дверь, затряслась от мощных ударов лома.

Кто-то разрушал кирпичную кладку, сложенную Маскаро и Бомаршефом!

Мартен-Ригал, Ортебиз и Катен обменялись взглядами, полными отчаяния.

Средь бела дня ломает без спросу чужие стены только тот, у кого есть на это право. Так могут действовать только полицейские, имеющие ордер на арест!

Виолен дрожал всем телом.

Де Шандос не мог понять, что происходит, и растерянно смотрел на банкира.

Флавия обратилась к отцу:

— Папа, почему ты молчишь? Прикажи, чтобы перестали стучать.

— Да-да, — пробормотал он. — Сейчас я пошлю кого-нибудь…

Он нетвердыми шагами подошел к двери, открыл ее — и оцепенел от страха.

За дверью стоял Лекок.

— Мы погибли! — прошептал Ортебиз.

Лицо сыщика выражало то удовлетворение, которое испытывает драматург во время превосходного спектакля, поставленного по его пьесе.

— Я так и думал, господин Мартен-Ригал, что после стука в одну дверь вы сразу же откроете мне другую, — сказал он, входя в кабинет.

За ним следовали полицейские во главе с комиссаром.

Стук прекратился.

— По какому праву вы врываетесь в дом и нарушаете покой моей семьи? — осведомился банкир, несколько овладев собой.

— Мы должны арестовать Батиста Маскаро, содержателя агентства по найму прислуги, — сказал Лекок.

— Вы видите, что его здесь нет, — ответил Мартен-Ригал. — Говорят, что он уехал.

— В таком случае нам нужен его служащий Тантен.

— Впервые слышу это имя. Чем могу быть вам полезен?

Сыщик кивнул полицейскому комиссару. Тот подошел к банкиру и объявил:

— Мартен-Ригал, именем закона вы арестованы!

— На каком основании?

Лекок пожал плечами.

— По-вашему, Тантен настолько чисто вымыл руки, что на Мартен-Ригале не осталось ни одной капли крови господина Андре?

— Я вас не понимаю.