Эмиль Габорио - Рабы Парижа

Тото был одет во все новое. Лицо его то краснело, то бледнело, глаза были выпучены, руки дрожали. Ужасное зрелище потрясло молодого мошенника. Впервые в жизни он узнал, что такое угрызения совести и испытывал сильное желание донести в полицию на Тантена, который сделал его убийцей.

"Похоже, что мальчишка помог Тантену совершить это преступление, — подумал агент. — Ему легче взобраться по лесам и подпилить доску. Арестовать его? Нельзя. Это встревожило бы всю шайку… Мы его найдем, когда придет время. Может быть, я даже напрасно арестовал девку…"

Агент поспешил в больницу.

"Что скажет патрон? — горестно размышлял Пало на ходу. — Он поручил мне охранять своего друга, а я не справился с заданием. Я же знал, что жизнь этого человека висит на волоске! Как же я мог допустить, чтобы он вошел в недостроенный дом? Какой позор…"

Он с трепетом спросил дежурного медика о состоянии только что поступившего пациента.

Вы хотели сказать, номера семнадцатого? — переспросил тот. — У него может быть пролом черепа, сотрясение мозга, да мало ли, что еще! Надо разобраться.

— Он будет жить?

— Посмотрим, — ответил медик.

…Через трое суток Андре пришел в себя. Был час обхода больных.

Главный врач, молодой человек с умным и добрым лицом, переходил в сопровождении практикантов от одной кровати к другой.

Когда подошла очередь Андре, доктор сказал, что у него вывих плеча, перелом левой руки, рана на голове и несколько ушибов.

— Поздравляю вас, месье: вы еще дешево отделались, — сказал врач и перешел к следующему больному.

Вместе с сознанием к Андре вернулась тревога.

"Не женится ли Генрих на Сабине, пока я буду лежать здесь? — думал он. — Конечно, господин Лекок обещал, что этого не случится… Но так ли он всемогущ, как рассказывают?"

Из толпы практикантов вынырнул немолодой, старомодно одетый человек с огромными рыжими бакенбардами.

"Какой-нибудь провинциальный доктор", — решил Андре.

Господин с бакенбардами наклонился над ним и тихо произнес:

— Вы меня не узнаете?

Художник долго вглядывался в совершенно незнакомое лицо и молчал, не зная, что сказать.

— А еще говорят, что у художников острый глаз, — продолжал провинциальный доктор. — Здравствуйте, господин маркиз.

Андре в изумлении сделал резкое движение и застонал от боли.

— Месье Лекок, — прошептал он.

— Тсс! — остановил его господин с бакенбардами. — На нас могут обратить внимание. Молчите и слушайте. Я был у графа и подсказал ему благовидный предлог, который позволит отсрочить брак его дочери с вашим соперником более, чем на месяц. За это время я успею подготовить арест всей шайки. А вы будете лежать здесь, пока я их не выловлю. Если вы выйдете раньше, то они устроят новую западню, а Бог не каждый день творит чудеса. Здесь вы в относительной безопасности, но все равно будьте осторожны. Не ешьте пищу со странным привкусом и не принимайте посетителей. Кстати, к вам собирается прийти месье Ганделю.

— Что с его сыном? — прошептал Андре.

— Я отправил его с Розой в Италию. Пусть мошенники думают, что им ничто не угрожает.

— Знаете ли вы, что Поль женится на…

— Знаю. Напрасно вы так откровенно следили за ним. Впрочем, это уже неважно… Если захотите связаться со мной, то обращайтесь к вашему соседу справа. Узнаете его?

Андре с трудом повернул голову.

— Нет.

— Это бедняга Пало, с которым вы сражались в кабачке. Он в таком отчаянии, что у меня не хватает духу устроить ему головомойку.

— За что?

— Он должен был уберечь вас от беды. Через Пало вы будете получать от меня весточки. Мне пора. Имейте мужество терпеливо ждать.

— Я готов ждать столько, сколько будет нужно. Вы вернули мне надежду.

Андре хотел еще спросить, почему месье Лекок называет его маркизом, но провинциальный доктор кивнул ему на прощанье и не спеша направился к выходу.

Знаменитый сыщик отдавал должное проницательности своих противников. Он понимал, что при малейших признаках опасности шайка Маскаро рассеется, словно дым. А в его руках останутся доказательства их вины, с таким трудом собранные и ставшие совершенно бесполезными.

Агенты господина Лекока, измученные бесконечной слежкой и бесчисленными предосторожностями, просили патрона перейти к решительным действиям.

— Разве шумом заманивают рыбу в сети? — возражал им знаменитый сыщик.

Искусство и терпение Лекока были так велики, что даже такой умный и хитрый негодяй, как Батист Маскаро, не замечал, что он давно уже попался на крючок.