Антон Леонтьев - Последний бог

– Маменькин сынок умолял нас о пощаде! Такие, как он, не должны коптить землю!

Его подхалимы залились гадким смехом, а Николай, сжав кулаки, решил наконец положить конец этой вакханалии. Конечно, отец Майкла был человеком могущественным, ведь он приходился троюродным кузеном королю Георгу. Но, собственно, и что? Разве поэтому его отпрыск имеет право творить все, что хочет? Такие, как Майкл, сильны, когда опираются на прислужников и исполнителей их воли, честной схватки один на один подобные типы всегда избегают.

Вечером Николай подстерег Майкла, шедшего из библиотеки в общежитие. Когда тот миновал старую беседку, молодой человек бросился на сына герцога, сбил его с ног и потащил за собой. Майкл попытался завопить, но Николай расквасил ему губу и предупредил:

– Если хочешь жить – молчи!

Они приблизились к старому колодцу, на дне которого двумя днями ранее было обнаружено тело Майкрофта.

– Что тебе надо, парижанин? – залепетал в страхе Майкл. Его спесь как рукой сняло, он выглядел жалко.

– Хочу испытать твою смелость, – ответил Николай. – Без своих вассалов ты трусишь, не так ли? Если прыгнешь в колодец, то можешь быть свободен.

Майкл с опаской посмотрел вниз – колодец был глубиной не менее десяти метров, а на дне лежали булыжники.

– Но ведь я расшибусь... – простонал сын герцога, пятясь.

– Неужели? – усмехнулся Николай. – Но почему это заботит тебя? Ведь Майкрофта ты столкнул туда, не думая о последствиях. Так чего же ты сейчас опасаешься?

Под Майклом образовалась лужица, он дрожал от страха, как осиновый лист.

– Но есть и другой вариант, – сказал Николай, протягивая ему блокнот и самописку. – Ты признаешься во всех гадких поступках. Давай, пиши! И не забудь добавить в конце: «Мне очень жаль, что я совершил столько злодеяний, я больше так не могу...»

Сын герцога, захныкав, схватил блокнот и принялся строчить. Через несколько минут он протянул Николаю перечисление своих «подвигов».

– Сколько же человек на твоей совести? – спросил Николай, просматривая признание. – Восемь или даже десять?

Майкл несколько осмелел:

– Ты что думаешь, парижанин, тебе сойдет это с рук? Как только я окажусь на свободе, обо всем расскажу директору, а он – старинный друг моего отца. И вскоре ты отправишься вслед за хлюпиком Майкрофтом!

– Но вначале ты, – обронил Николай и ударил сына герцога в спину.

Тот с криком полетел в колодец. Впрочем, секундой позже крик оборвался.

На следующий день по всему интернату только и шептались о том, что Майкл покончил с собой. Отец Майкла, герцог, прибыл в Голдсворт и потребовал проведения расследования: он не верил в самоубийство сына. Опросили всех и в конце концов выяснили, что один из мальчиков видел Николая и Майкла в той стороне двора.

Николая тотчас заперли в карцере, а затем к нему заявился разъяренный герцог в сопровождении представителей Скотленд-Ярда с требованием признаться в убийстве.

– Ваша светлость, вы правы, я был на месте преступления, – спокойно заговорил молодой человек, – однако к гибели вашего сына непричастен. Я застал Майкла в ужасном состоянии, он стоял на краю колодца. Я попытался его удержать, но не смог – ваш сын рухнул вниз. Наверное, мне надо было сразу рассказать о том, что произошло, но я опасался как раз того, что подозрения упадут на меня, потому просто ушел и промолчал.

– Нет, ты убил его! – закричал герцог и повернулся к спутникам: – Что вы стоите, как остолопы? Арестуйте его, он ведь фактически признался в убийстве моего сына!

Полицейские двинулись к Николаю, но тот жестом остановил их.

– Я могу доказать правоту своих слов, – сказал он, вынимая признание Майкла. – Вот это я обнаружил на траве рядом с колодцем. Прочитайте последний абзац. «Мне очень жаль, что я совершил столько злодеяний, я больше так не могу...»

– Ваша светлость, очень похоже на предсмертную записку, – заявил один из полицейских, просмотрев листок. – Кажется, парень говорит правду.

– Ваш сын признается в совершении убийств и доведении до самоубийства, ваша светлость, – добавил другой, тоже пробежав глазами записку, – а это очень серьезно...

Герцог поспешно покинул Голдсворт, а Николая выпустили из карцера. Он превратился в героя: все воспитанники интерната, даже бывшие дружки Майкла, выказывали ему уважение и восхищение.

Николай знал, что теперь последует: его под благовидным предлогом заставят покинуть интернат. Что ж, ему исполнилось семнадцать, и он был готов начать самостоятельную жизнь. Поэтому остался совершенно спокоен, когда его вызвал к себе директор.