Вероника Джонс - Проблемы с прислугой

Не может быть. Кто же, один из парней Диамонте?

Берите выше — Диамонте собственной персоной. Не могу вспомнить, я должен платить, если никто не погибнет, а только слегка пострадает?

Не помню такого условия. Так он не убит?

Нет. Это самая неуклюжая попытка нападения за всю историю Манхэттена. Диамонте возвращался домой около половины четвертого. Привратник всегда запирает входную дверь в два часа, а сам сидит и клюёт носом, так что жильцам приходится названивать, чтобы им открыли. Только Диамонте протянул палец к звонку, как его заарканили.

Заарканили?

И это не всё. Из пикапа выскочил какой-то ковбой и подбежал к Диамонте, а лицо его было наполовину закрыто платком. Затем — раз-два бросок, и Диамонте связан по рукам и ногам, как бычок на родео.

Господи помилуй!

Но он и лягался, как бычок. Патрульный услышал и примчался на помощь, но пикап уже был далеко.

Поехал к последнему пристанищу, — кивнул Уэбстер. — В старый гараж на небесах.

Ну не чушь ли все это? Я понимаю, такой вестерн произвёл бы впечатление на подростков, но не думаю, что они так быстро подросли. Хотите присоединиться к нашей бригаде?

Конечно, шеф.

Как вы полагаете, насколько эта банда велика?

Понятия не имею… Уэбстер не покривил душой. У него было сильное подозрение, что им придётся иметь дело не с одним человеком.

Забудьте, что вы должны мне пятёрку. История того стоит.

Старик уже не мог заснуть, поэтому встал и оделся, наспех позавтракал и вышел. На работу он явился на полтора часа раньше, чем накануне.

К его разочарованию, Одинокий Рейнджер успел исчезнуть.

Первое, что сделал Уэбстер, — проверил кружевные салфеточки на креслах, как рыбак проверяет свои сети. В первой же такой сети он нашел несколько клочков волос мышиного цвета, которые вполне мог оставить Аттербери. Они совпадали по цвету с теми, которые он ещё раньше обнаружил на подушке хозяина и его расчёсках в ванной, и интереса не представляли.

На первый взгляд, следующая ловушка тоже не принесла результата. Тогда Уэбстер изучил салфеточку с помощью лупы в серебряной оправе, позаимствованной со стола миссис Фостер, и разглядел несколько жёстких чёрных волосков, прилипших к кружевам. Тогда он взял из аптечки пинцет и перенес эти улики на лист белой бумаги. При рассмотрении через лупу стало понятно, что это обрезки волос после стрижки, которые даже самый аккуратный парикмахер не смог стряхнуть с густой шевелюры клиента.

Вероятно, парикмахер должен был очень постараться, учитывая грядущие большие чаевые. Диамонте нуждался в стрижке чаще, чем раз в неделю, иначе буйная растительность, должно быть, облепила бы его, как исландский мох.

Эти обрезки волос не превышали миллиметра в длину, но Уэбстер всё же смог распознать по ним таинственного посетителя.

Гость был не один: Перл играла на рояле и оставила на нём стакан. А рядом с креслом, где сидел Диамонте, валялись маленькие клочки папиросной бумаги.

«Сердце красавицы склонно к измене!» — так пел итальянский тенор в «Метрополитен-опера», где Уэбстер состоял в группе хористов. «La donna e mobile!». Приятно было осознавать, что Перл была достаточно «mobile» (в смысле «мобильна»), чтобы спуститься по лестнице с поврежденным коленом и щиколоткой.

Неужели тем вечером во Вторник она решила воскресить свой роман? А может, её шашни с Макруни — просто вызов Мишель? Должно быть, её сердце всё ещё принадлежит Диамонте, хотя у того жена и куча детей. А вот Макруни был вдовец.

Вероятно, постоянное соперничество между этой парочкой включало в себя охоту за Перл. Нетрудно было угадать, кого бы предпочла Мишель, выбирая между любовью и деньгами.

Уэбстеру пришло в голову, что он сам может оказаться причастным к преследованию Бенито. Тот ведь сказал, что Перл дала ему номер телефона некоего мистера Аттербери, и обвинил её в том, что она «играет на три стороны». Вот она и решила убедить его, что третий человек — это её дядя, для чего и устроила семейный ужин.

Аттербери одобрил план, добавив свои нюансы. За ужином он оставил влюблённых одних и вышел, якобы чтобы принести ещё выпивки, а сам поспешил в квартиру Диамонте, чтобы на него напасть.

Возможно, он позвонил домой и предупредил, что не вернётся. Аттербери явно было где переночевать, раз его постель оказалась нетронутой. А вот кушетка в стиле мадам Рекамье была в беспорядке, да ещё со следами помады. Скорее всего, Перл с Диамонте весело провели время.