Вероника Джонс - Проблемы с прислугой

Вы бы тоже так сделали, верно? Но маленький трепетный ум до этого не додумался. Тётя мне объяснила: если кузины будут жить на разных этажах, дом будет полностью заселён, и ей не придется возиться с рекламой и объявлениями. Жильцы не станут жаловаться друг на друга, а так как их квартплата предельно низкая, её будут исправно платить. Видите, всё логично.

А мистер Аттербери? Он тоже получил скидку?

Нет, он платит всё сполна. Тётя Китти всегда мечтала поехать в Европу, но никогда бы этого не сделала, если бы мисс Моженэ не убедила её, что сидеть дома — это терять деньги. Она сказала, что её дядя Аттербери так мечтает приехать в Нью-Йорк, что заплатит сколько угодно. И когда Китти предложили четыре сотни в месяц, она сдалась. А как ей было отказаться, когда Аттербери пообещал держать у себя на работе Стеллу?

Стелла его никогда не видела. Каков он из себя? Такой же тронутый, как эти девицы, или похож на мисс Джулию?

Он в норме. — Эта оценка была пониже, чем «в порядке». — Я не очень часто его видел, мы чаще общаемся через батареи, когда он по ним стучит, требуя прибавить тепла. Я помогаю тёте Китти как сантехник, а также забочусь о саде. Должен признать, сейчас я подзапустил работу по дому тороплюсь обустроить сад до холодов.

Он шлёпнул себя по бедру садовой лопаткой:

— Мне предстоит высадить больше кустарников, чем здесь может уместиться. Мисс Моженэ знает в Джерси одного человека, который переоборудует детскую комнату и предлагает мне работу. Да, если бы я мог добраться до того типа по соседству!

Уэбстер подумал, что может ему в этом помочь. Его агент по недвижимости имеет доступ к записям, которые откроют имя нового владельца. Эту идею он отметил в памяти.

По Первой авеню промчалась пожарная машина. Когда звуки сирены затихли, Уэбстер услышал глухое ворчание где-то совсем рядом.

Это не за нами, приятель, — успокоил Кит невидимую собаку в углу сада.

Уэбстер заглянул за куст жимолости. Там действительно сидел пес коричневый пудель. Он вяло вильнул хвостом.

Самый необщительный пудель из всех, что я видел, — заявил Уэбстер. Почему он не вышел, чтобы меня обнюхать? Может, он слишком стар?

Нет, просто у него депрессия. Хозяйка, тётя Китти, уехала, и он загрустил.

Скучаем по маме, да? — старик подошёл поближе, протягивая собаке руку. Пудель продолжал оставаться безучастным.

Вы не знаете какого-нибудь хорошего психоаналитика? — полушутя спросил Кит. — У бедняги навязчивая идея — он считает, что куст — его мамочка. Я понимаю, будь это цветущий кизил (по-английски кизил звучит как «собачье дерево». — Прим. перев.).

Уэбстер старался не зря: собака придвинулась на миллиметр.

Хороший пёсик! — похвалил Уэбстер. — Как тебя зовут?

Бо, — представил Кит. — Сокращённо от Фламбо, хотя он и ведёт себя не так уж зажигательно («Фламбо» по-английски означает «факел». — Прим. перев.). А этот куст я получил из Джерси в день, когда уехала тётя Китти. Я хотел от него отказаться, но она сказала, что «дарёному кусту в корни не смотрят».

Бо и Уэбстер познакомились и пытались подружиться.

Может, вы замените ему психоаналитика, — предложил Кит, — и оторвёте от этого куста. Я посадил его на следующий день после отъезда тети, а Фламбо видел, как я копаю ямку. Думаю, ему кажется, что хозяйка превратилась в куст. Если вы его не вылечите, он до января до смерти промёрзнет, сидя здесь и ожидая приезда тёти.

Бедный Бо среди снегов, — подумал Уэбстер. — Как в историях о собаке, гибнущей на могиле хозяина.

Он мысленно выругал себя за мрачные мысли: ведь миссис Фостер, которая теперь всегда ассоциировалась у него с игрой Билли Бёрк, сейчас в Европе. Придётся как-то развеселить оставленную собаку.

Но получилось так, что пудель нагнал на него печальные мысли.

Распорядок своего рабочего дня Стелла Уэбстеру не сообщила. Она зарабатывала шестьдесят долларов в неделю плюс страховка. Старик прикинул, что она работала за полтора доллара в час примерно сорок часов в неделю. Но был это полный восьмичасовой рабочий день, или она приходила только когда этого требовала работа? Ведь девушка могла работать даже по субботам.

Во всяком случае, она вряд ли задерживалась после обеда. Учитывая, что Аттербери был на службе с девяти до пяти, он вполне мог вернуться домой хотя бы раз, пусть даже чтобы просто сменить рубашку.

Создавалось впечатление, что все остальные обитатели 63-й улицы возвращались домой в промежутке от четверти до половины шестого. Уэбстер наблюдал за ними, стоя у открытого окна. Они появлялись группами, регулярно, как часы, выходили из автобусов и метро; мужчины несли «дипломаты», а женщины были одеты лучше всех в мире. Некоторые возвращались домой на такси. Очевидно, все, кроме мистера Аттербери, спешили домой, в свои пенаты.