Антон Леонтьев - Интервью с магом

В разглашении крайне неприятной истории никто заинтересован не был, тем более, что главарь банды мертв. Подозреваю только, что полковник вовсе не кончал с собой, а его элементарно устранили – то ли свои же, из спецслужб, дабы проучить прохвоста, то ли по заказу кого-то из богатых и влиятельных родителей, отомстивших за гибель ребенка.

Я совсем не горевала по поводу безвременной кончины оборотня в погонах, но мне не давала покоя мысль, что далеко не вся правда о похищении стала известна. Маша ведь упоминала еще и некоего Александра Ивановича, однако кто такой подельник Вершинина мы не узнали.

Марк меня успокоил:

– Почему ты думаешь, Катюша, что чекисты не нашли все же того самого Александра Ивановича и не покарали его? Наверняка он еще один рыцарь плаща и кинжала, возможно даже, высокопоставленный, чье разоблачение понаделало бы еще больше шума. Представь: заместитель главы ФСБ, генерал-полковник – и вдруг руководитель шайки похитителей! Скорее всего от него избавились столь же элегантно, как и от Вершинина. И вряд ли ты сможешь вычислить этого Александра Ивановича – имя-то и отчество не самые редкие...

Но, если честно, меня уже занимали совсем другие заботы, и гады-похитители теперь мало волновали. Более всего меня интересовали мои отношения с Марком, а также судьба Маши.

Яппи Илья Плотников, оказавшийся не таким уж и гадким, каким он представлялся мне раньше, предоставил своему шефу, художнику Аскольдову, запись второй ретроспекции. Впрочем, ретроспекцией-то эксперимент в клинике и не был, а всего лишь банальным гипнотическим сеансом. Да и первый, проведенный еще Светланой, был погружением не в прошлую жизнь Маши, а всего лишь в ее воспоминания, в ее фантазию.

Это привело к тому, что художник выбросил девочку из своего особняка на Рублевке, причем в два счета, нимало не заботясь о ее будущем. Еще бы, ведь она была не Феликсом, его любимым сыночком, а всего лишь обыкновенной десятилетней девочкой, которая к его сыну не имела ни малейшего отношения.

Тут, надо сказать, Плотников удивил меня: он взял Машу к себе. Сначала я заподозрила подвох, потом в моей голове закопошились нехорошие мысли (молодой, здоровый и к тому же неженатый мужик селит у себя на квартире девочку-сироту!), но я получила возможность посещать Машу в любое время дня и ночи и быстро убедилась в том, что Илья относится к ней хорошо.

Больше всего я мечтала о том, чтобы взять Машу к себе, но здесь Марк проявил полное непонимание. Завел речь, целуя меня, про то, что у нас будут свои дети, что прекрасно понимает меня, ведь я привязалась к девочке и пережила с ней много всего, но все же, все же...

– Мы позаботимся о ней. Я сделаю так, чтобы у девочки было хорошее будущее, она сможет окончить школу и учиться в престижном вузе, – заявил Марк. – Маше скоро одиннадцать, и в таком возрасте брать ребенка на воспитание неразумно!

– Ее мать и отец лишены родительских прав. И я хочу не на воспитание взять Машу – я хочу, чтобы она стала нашей дочерью. Нашей, Марк! Твоей и моей!

Однако иллюзионист ничего и слышать не хотел, и мне пришлось смириться. Скажу откровенно: поведение Марка меня разочаровало. Пришлось поэтому тайком от него ездить к Илье и видеться с Машей. А девочка быстро освоилась в холостяцком гнезде яппи, называла его уже «Илюшкой», а меня по-прежнему титуловала «теть Кать». Речи о том, чтобы я взяла ее к себе, не заводила.

– Что я, дура стоеросовая, не понимаю? – сказала как-то Маша. – У тебя, теть Кать, великая любовь с великим иллюзионистом. Он – мужик неплохой, тебе подходит. Но не так, как Илюшка...

От ее слов я покраснела до корней волос. О чем ведет речь Маша? Мне с Марком хорошо. Даже очень хорошо, просто супер! Причем во всех отношениях! И не нужен мне никто другой!

– Теть Кать, не суетись, – продолжила девочка. – Твоему Черносвитову сколько? Пятьдесят один, верно? Дяденька перебесился, на стороне уже достаточно нагулялся, настало время и о душе подумать, и семью заводить. Только учти, твой маг и волшебник – из породы котов. Мне ли таких не знать! Рано или поздно заведет интрижку, потом другую, и пошло-поехало по старой. А вот Илюшка – другое дело. Он – парень хозяйственный и семейный. И такой борщ варит, что просто объедение!

Кулинарные способности яппи Плотникова меня не занимали, и я строго сказала:

– Мария, брось заниматься сводничеством! Десятилетней девочке это не к лицу. Ей, видите ли, не знать… Что ты такое несешь? Мы с Марком любим друг друга!